Армянская тиара
Армянская тиара (арм. Հայկական խույր) или Тиара Арташесидов (арм. Արտաշեսյանների խույր) — головной убор, являвшийся символом монархической власти правителей из династии Арташесидов в Древней Армении, представлявший собой своеобразную шляпу в форме усечённого конуса или цилиндра с четырьмя или пятью остроконечными зубцами на вершине, вокруг которого обвита царская диадема, украшенная двумя орлами, смотрящими в противоположные стороны, по обеим сторонам 8-конечной звезды, что являлось родовым знаком Арташесидов.[1]. Низ тиары был украшен свисающим затылочной лентой-покрывалом (назатыльником) и боковыми лентами-покрывалами, падавшими на плечи[1].
Изображения тиары Арташесидов дошли до нас на многочисленных древнеармянских монетах, на которых монархи династии Арташесидов от Тиграна II Великого до Артавазда II традиционно изображались с данным символом власти[2].
Происхождение
Вопрос о происхождении армянской тиары является до конца не изученным. Самые ранние образцы армянской тиары документально засвидетельствованы на памятниках с изображением Тиграна II.
Г. А. Тирацян высказывает мысль относительно ахеменидских истоков армянской тиары. На эту связь указывают монеты ахеменидских царей, резные камни, главным образом цилиндры, рельефы (Персеполь, Даскилея), золотые изделия из Амударьинского клада, ткани из Пазырыка[3]. На упомянутых памятниках царские особы носят корону, главной отличительной особенностью которой является её зубчатость.
Однако Тирацян приводит и отличия между ахеменидской и армянской тиарами: ахеменидская зубчатая тиара изображена без назатыльника и наушников, она, кроме зубцов, как правило, не имеет каких-либо украшений, тогда как боковые части армянской тиары украшены символами древнеармянского бога Солнца Михра (розеткой и двумя орлами по сторонам)[3]. Тирацян делает вывод, что армянская тиара в том виде, в котором она изображена на монетах Тиграна II, возникла в результате слияния ахеменидской царской тиары в виде усечённого конуса с появившимся в Армении, по крайней мере, с V века до нашей эры ахеменидским сатрапским башлыком, вернее, его назатыльником и наушниками[3].
См. также
Интересные факты
- Армянская тиара изображена на государственном гербе Нагорно-Карабахской Республики, что символизирует связь Нагорно-Карабахской Республики с аристократическими династиями Древней и Средневековой Армении[4].
Внешние ссылки
- [peopleofar.wordpress.com/2011/11/20/the-armenian-crown/ The Armenian Crown] (англ.)
- [www.ancientarmeniancoins.com/coins/tigranes_II.html Ancient Coins of the Artaxiad Dynasty: Tigranes II the Great, 95 - 56 BC] (англ.)
- [z4.invisionfree.com/Armenian_History/ar/t136.htm An intriguing Roman provincial coin depicting an Armenian tiara] (англ.)
Напишите отзыв о статье "Армянская тиара"
Примечания
- ↑ 1 2 Тер-Нерсесян С.М. [www.e-reading.me/book.php?book=1006435 Армения. Быт, религия, культура]. — М.: Центрполиграф, 2008. — С. 120. — 192 с. — 4000 экз. — ISBN 978-5-9524-3803-3.
- ↑ Армяне / отв. ред. Л. М. Варданян, Г. Г. Саркисян, А. Е. Тер-Саркисянц. — Ин-т этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая РАН; Ин-т археологии и этнографии НАН РА. — М.: Наука, 2012. — С. 477-484. — 648 с. — 600 экз. — ISBN 978-5-02-037563-5.
- ↑ 1 2 3 Тирацян Г. А. Армянская тиара: опыт культурно-исторической интерпретации // ВДИ. 1982. № 2. Стр. 90-95.
- ↑ [www.gandzasar.ru/armenian-crown-the-gandzasar-code.htm Корона Армянского Царства и династия Асан-Джалалянов]
Отрывок, характеризующий Армянская тиара
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
