Тиберг, Марсель

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Марсель Тиберг
нем. Marcel Tyberg
Дата рождения

27 января 1893(1893-01-27)

Место рождения

Вена

Дата смерти

31 декабря 1944(1944-12-31) (51 год)

Место смерти

концентрационный лагерь Аушвиц

Годы активности

1927—1944

Страна

Австро-Венгрия, Австрия

Профессии

композитор, пианист, дирижёр

Инструменты

фортепиано, орган

Марсель Тиберг (нем. Marcel Tyberg; 27 января 1893, Вена — 31 декабря 1944, концентрационный лагерь Аушвиц) — австрийский композитор, пианист и дирижёр.



Биография

Сын скрипача и пианистки, пользовавшихся определённой известностью в Вене и происходивших, вероятно, из Чехии. Родители Тиберга были дружны с Яном Кубеликом, их сын унаследовал дружбу с его сыном Рафаэлем, несмотря на значительную разницу в возрасте, — совсем юный Кубелик-младший дирижировал в 1930-х гг. премьерой Симфонии № 2 Тиберга. Другим близким товарищем Тиберга был Родольфо Липицер. Получил ли Тиберг какое-либо систематическое образование, помимо уроков своих родителей, в точности неизвестно. Его первые сочинения датированы началом 1920-х гг.

В 1927 г. по приглашению Липицера, занявшего место постоянного дирижёра в симфоническом оркестре города Аббация (австрийского курорта, тогда принадлежавшего Италии, а ныне Хорватии), семья Тибергов перебралась в этот город. Тиберг-старший в том же году умер, а Тиберг-младший наряду с Кубеликом-младшим на протяжении последующих лет активно концертировал вместе с оркестром Липицера как солист, а после того, как Липицер в 1930 году возглавил оркестр в соседней Гориции, унаследовал от него дирижёрскую позицию. Кроме того, в Аббации Тиберг и его мать давали уроки музыки, Тиберг играл на органе в церкви, сочинял под псевдонимом танцевальные пьесы.

Летом 1943 года после отстранения Муссолини от власти в Италии Истрия, где жили Тиберг с матерью, перешла под совместный контроль Хорватии и Германии, в силу чего на этой территории стало вводиться жёсткое соблюдение германского законодательства против евреев. Мать Тиберга, еврейка на одну восьмую, и сам Тиберг, еврей на одну шестнадцатую, были зарегистрированы в местном полицейском управлении. Сразу после этого мать Тиберга умерла; эти события совпали с завершением Тибергом своего последнего сочинения — Третьей симфонии. В следующем году Тиберг был арестован и отправлен в лагерь уничтожения, где и погиб 31 декабря 1944 года.

Творческое наследие

Творческое наследие Тиберга сравнительно невелико. Ему принадлежат три симфонии (1924, 1927, 1943), фортепианное трио (1936), струнный секстет (1932), две фортепианные сонаты (1920, 1935), две мессы для хора и органа (1934, 1941), 35 песен (из которых 31 — на стихи Генриха Гейне) и две части, Скерцо и Финал, завершающие Неоконченную симфонию Франца Шуберта, датированные 1928 годом и предназначенные, видимо, для международного конкурса на завершение шубертовской симфонии, объявленного в этом году, но фактически не состоявшегося (из-за возмущения музыкальной общественности самой идеей конкурса условия были изменены и к нему стали допускаться произведения «в шубертовском духе», победителем стал Курт Аттерберг).

На протяжении многих десятилетий произведения Тиберга, не публиковавшиеся при жизни, считались погибшими вместе с ним. Однако в 2005 году сын хорватского друга Тиберга, житель американского города Буффало, объявил о том, что у него хранится копия нот, переданная композитором его отцу незадолго до ареста. В том же году в США состоялись первые исполнения музыки Тиберга после более чем 60-летнего перерыва (в частности, американская пианистка русского происхождения Катя Гринёва исполнила одну из его сонат в Карнеги-холле). А в 2010 г. звукозаписывающая компания Naxos выпустила первый альбом с музыкой Тиберга, включающий Третью симфонию (Филармонический оркестр Буффало, дирижёр Джо-Энн Фаллетта) и фортепианное трио; объявлено, что это лишь первая в серии тиберговских записей.

Напишите отзыв о статье "Тиберг, Марсель"

Ссылки

  • [www.naxos.com/person/Marcel_Tyberg/114468.htm Страница на сайте студии Naxos]  (англ.)
  • [orelfoundation.org/index.php/composers/article/marcel_tyberg/ Marcel Tyberg Biography] (англ.). The OREL Foundation. Проверено 29 марта 2015.
  • [www.jmi.org.uk/suppressedmusic/newsletter/articles/010.html Marcel Tyberg: A Forgotten Victim of the Nazis Re-emerges] // International Centre for Suppressed Music  (англ.)

Отрывок, характеризующий Тиберг, Марсель

Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»