Силий Италик
| Тиберий Катий Асконий Силий Италик лат. Tiberius Catius Asconius Silius Italicus | ||
| ||
|---|---|---|
| 68 год | ||
| ||
| 77 год | ||
| Рождение: | около 26 ?? | |
| Смерть: | после 101 Кампания | |
| Дети: | двое сыновей | |
Тиберий Катий Асконий Силий Италик (лат. Tiberius Catius Asconius Silius Italicus; 25 или 26 — после 101, Кампания) — древнеримский политик и поэт эпического жанра, консул в 68 году и автор поэмы «Пуника» — крупнейшей эпической поэмы о Второй пунической войне.
Содержание
Биография
Его место рождения неизвестно. Хотя его когномен Italicus дал повод учёным эпохи Возрождения предполагать, что он происходил из города Италика в Испании (в частности, так утверждал Родриго Каро в своей оде), однако прилагательное, обозначавшее людей из этого города, звучало по-латыни Italicensis; кроме того, в этом случае непонятно, почему Марциал не включил его в список знаменитостей родом из Испании первой половины I века. Некоторые учёные предполагают, что когномен Италик означал члена корпорации Италиков, которая существовала на Сицилии и в ряде других регионов Рима.
В молодости Силий был знаменитым судебным оратором. Тем не менее, он был весьма осторожным политиком, и не имел достаточных способностей или амбиций, чтобы противостоять беззаконным репрессиями своего времени. В годы правления Нерона Силий участвовал в организованных Нероном судебных фарсах, выступая против жертв императора. Занял должность консула в год смерти Нерона (68), и согласно Тациту, был одним из двух свидетелей совещаний между Вителлием и Флавием Сабином, старшим братом Веспасиана, когда восточные легионы продвигались к Риму.
Жизнь Силия в этот период хорошо описал Плиний Младший[1]. Силий был другом и сторонником Вителлия, но несмотря на это, Веспасиан не относился к нему враждебно. Силий прославился как умелый администратор в должности проконсула Азии (77), чем в глазах современников загладил свою плохую репутацию, заслуженную при Нероне. Вёл скромный образ жизни, поэтому в годы правления династии Флавиев не вызывал гнева властей.
Одно время жил в Риме, однако в связи с преклонным возрастом, покинул город и переехал в Кампанию[2].
Страдая от неизлечимой опухоли, не принимал пищу, доведя себя до голодной смерти и сохраняя весёлое настроение до конца. Скончался в своем поместье под Неаполем в возрасте 75 лет[2].
У него было двое сыновей. Старший стал консуляром. Младший скончался еще при жизни Италика[2].
Сочинения
Его крупное произведение, поэма Punica, содержит только два пассажа, связанные с Флавиями; в обоих Домициан прославляется как воин, и в одном из них фигурирует как певец, чья лира — сладкозвучнее, чем у самого Орфея.
Силий был великим учёным, покровителем литературы и искусства, и страстным коллекционером. Он почитал двух великих римлян прошлого, Цицерона и Вергилия, и смог приобрести их владения в Тускулуме и Неаполе. Последние годы его жизни Силий провёл на побережье Кампаньи, где постоянно навещал могилу Вергилия, чтобы воздать ему почести.
Он старался, насколько мог, подражать жизни двух этих великих деятелей: как Вергилий, он сочинял эпические поэмы, и как Цицерон, устраивал с друзьями дискуссии по философским вопросам. Среди этих друзей был Эпиктет, который считал его одним из крупнейших римских философов своего времени, и Луций Анней Корнут, стоик, ритор и грамматик, который посвятил Силию комментарий Вергилия. По своим философским взглядам Силий был стоиком, и его самоубийство было проявлением верности взглядам стоической школы.
Напишите отзыв о статье "Силий Италик"
Примечания
- ↑ Плиний Младший, Epist. III, 7 [agoraclass.fltr.ucl.ac.be/concordances/Pline_le_jeune_lettresIII/lecture/7.htm]
- ↑ 1 2 3 Plin. Ep. III. 7.
Издания и переводы
- Латинский текст
- [www.thelatinlibrary.com/silius.html PUNICA, en thelatinlibrary.com] (en latín)
- Переводы
- В серии «Loeb classical library» двухтомное издание «Punica» (латинский текст с английским переводом, № 277—278): [www.archive.org/details/punicasi01siliuoft Vol. I. Books I—VIII]; [www.archive.org/details/punicasi02siliuoft Vol. II. Books IX—XVII]
- В серии «Collection Budé» поэма [www.lesbelleslettres.com/recherche/?fa=tags&tag=SILIUS%20ITALICUS издана] в 4 тт.
- Сведения о Скифии и Кавказе (отрывки). // ВДИ. 1949. № 2. — С. 317—319.
- Силий Италик. Пуника (поэма о Второй Пунической войне). Книга I. / Пер. учеников школы № 1199 под общ. ред. А. В. Подосинова. — М.: Импэто. 2009. — 88 с. — ISBN 9785716102019.
Отрывок, характеризующий Силий Италик
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.
Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
