Тибето-бирманские языки
Поделись знанием:
В то самое время как князь Андрей жил без дела при Дриссе, Шишков, государственный секретарь, бывший одним из главных представителей этой партии, написал государю письмо, которое согласились подписать Балашев и Аракчеев. В письме этом, пользуясь данным ему от государя позволением рассуждать об общем ходе дел, он почтительно и под предлогом необходимости для государя воодушевить к войне народ в столице, предлагал государю оставить войско.
Одушевление государем народа и воззвание к нему для защиты отечества – то самое (насколько оно произведено было личным присутствием государя в Москве) одушевление народа, которое было главной причиной торжества России, было представлено государю и принято им как предлог для оставления армии.
Х
Письмо это еще не было подано государю, когда Барклай за обедом передал Болконскому, что государю лично угодно видеть князя Андрея, для того чтобы расспросить его о Турции, и что князь Андрей имеет явиться в квартиру Бенигсена в шесть часов вечера.
В этот же день в квартире государя было получено известие о новом движении Наполеона, могущем быть опасным для армии, – известие, впоследствии оказавшееся несправедливым. И в это же утро полковник Мишо, объезжая с государем дрисские укрепления, доказывал государю, что укрепленный лагерь этот, устроенный Пфулем и считавшийся до сих пор chef d'?uvr'ом тактики, долженствующим погубить Наполеона, – что лагерь этот есть бессмыслица и погибель русской армии.
Князь Андрей приехал в квартиру генерала Бенигсена, занимавшего небольшой помещичий дом на самом берегу реки. Ни Бенигсена, ни государя не было там, но Чернышев, флигель адъютант государя, принял Болконского и объявил ему, что государь поехал с генералом Бенигсеном и с маркизом Паулучи другой раз в нынешний день для объезда укреплений Дрисского лагеря, в удобности которого начинали сильно сомневаться.
Чернышев сидел с книгой французского романа у окна первой комнаты. Комната эта, вероятно, была прежде залой; в ней еще стоял орган, на который навалены были какие то ковры, и в одном углу стояла складная кровать адъютанта Бенигсена. Этот адъютант был тут. Он, видно, замученный пирушкой или делом, сидел на свернутой постеле и дремал. Из залы вели две двери: одна прямо в бывшую гостиную, другая направо в кабинет. Из первой двери слышались голоса разговаривающих по немецки и изредка по французски. Там, в бывшей гостиной, были собраны, по желанию государя, не военный совет (государь любил неопределенность), но некоторые лица, которых мнение о предстоящих затруднениях он желал знать. Это не был военный совет, но как бы совет избранных для уяснения некоторых вопросов лично для государя. На этот полусовет были приглашены: шведский генерал Армфельд, генерал адъютант Вольцоген, Винцингероде, которого Наполеон называл беглым французским подданным, Мишо, Толь, вовсе не военный человек – граф Штейн и, наконец, сам Пфуль, который, как слышал князь Андрей, был la cheville ouvriere [основою] всего дела. Князь Андрей имел случай хорошо рассмотреть его, так как Пфуль вскоре после него приехал и прошел в гостиную, остановившись на минуту поговорить с Чернышевым.
Пфуль с первого взгляда, в своем русском генеральском дурно сшитом мундире, который нескладно, как на наряженном, сидел на нем, показался князю Андрею как будто знакомым, хотя он никогда не видал его. В нем был и Вейротер, и Мак, и Шмидт, и много других немецких теоретиков генералов, которых князю Андрею удалось видеть в 1805 м году; но он был типичнее всех их. Такого немца теоретика, соединявшего в себе все, что было в тех немцах, еще никогда не видал князь Андрей.
Пфуль был невысок ростом, очень худ, но ширококост, грубого, здорового сложения, с широким тазом и костлявыми лопатками. Лицо у него было очень морщинисто, с глубоко вставленными глазами. Волоса его спереди у висков, очевидно, торопливо были приглажены щеткой, сзади наивно торчали кисточками. Он, беспокойно и сердито оглядываясь, вошел в комнату, как будто он всего боялся в большой комнате, куда он вошел. Он, неловким движением придерживая шпагу, обратился к Чернышеву, спрашивая по немецки, где государь. Ему, видно, как можно скорее хотелось пройти комнаты, окончить поклоны и приветствия и сесть за дело перед картой, где он чувствовал себя на месте. Он поспешно кивал головой на слова Чернышева и иронически улыбался, слушая его слова о том, что государь осматривает укрепления, которые он, сам Пфуль, заложил по своей теории. Он что то басисто и круто, как говорят самоуверенные немцы, проворчал про себя: Dummkopf… или: zu Grunde die ganze Geschichte… или: s'wird was gescheites d'raus werden… [глупости… к черту все дело… (нем.) ] Князь Андрей не расслышал и хотел пройти, но Чернышев познакомил князя Андрея с Пфулем, заметив, что князь Андрей приехал из Турции, где так счастливо кончена война. Пфуль чуть взглянул не столько на князя Андрея, сколько через него, и проговорил смеясь: «Da muss ein schoner taktischcr Krieg gewesen sein». [«То то, должно быть, правильно тактическая была война.» (нем.) ] – И, засмеявшись презрительно, прошел в комнату, из которой слышались голоса.
Видно, Пфуль, уже всегда готовый на ироническое раздражение, нынче был особенно возбужден тем, что осмелились без него осматривать его лагерь и судить о нем. Князь Андрей по одному короткому этому свиданию с Пфулем благодаря своим аустерлицким воспоминаниям составил себе ясную характеристику этого человека. Пфуль был один из тех безнадежно, неизменно, до мученичества самоуверенных людей, которыми только бывают немцы, и именно потому, что только немцы бывают самоуверенными на основании отвлеченной идеи – науки, то есть мнимого знания совершенной истины. Француз бывает самоуверен потому, что он почитает себя лично, как умом, так и телом, непреодолимо обворожительным как для мужчин, так и для женщин. Англичанин самоуверен на том основании, что он есть гражданин благоустроеннейшего в мире государства, и потому, как англичанин, знает всегда, что ему делать нужно, и знает, что все, что он делает как англичанин, несомненно хорошо. Итальянец самоуверен потому, что он взволнован и забывает легко и себя и других. Русский самоуверен именно потому, что он ничего не знает и знать не хочет, потому что не верит, чтобы можно было вполне знать что нибудь. Немец самоуверен хуже всех, и тверже всех, и противнее всех, потому что он воображает, что знает истину, науку, которую он сам выдумал, но которая для него есть абсолютная истина. Таков, очевидно, был Пфуль. У него была наука – теория облического движения, выведенная им из истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей военной истории, казалось ему бессмыслицей, варварством, безобразным столкновением, в котором с обеих сторон было сделано столько ошибок, что войны эти не могли быть названы войнами: они не подходили под теорию и не могли служить предметом науки.
В 1806 м году Пфуль был одним из составителей плана войны, кончившейся Иеной и Ауерштетом; но в исходе этой войны он не видел ни малейшего доказательства неправильности своей теории. Напротив, сделанные отступления от его теории, по его понятиям, были единственной причиной всей неудачи, и он с свойственной ему радостной иронией говорил: «Ich sagte ja, daji die ganze Geschichte zum Teufel gehen wird». [Ведь я же говорил, что все дело пойдет к черту (нем.) ] Пфуль был один из тех теоретиков, которые так любят свою теорию, что забывают цель теории – приложение ее к практике; он в любви к теории ненавидел всякую практику и знать ее не хотел. Он даже радовался неуспеху, потому что неуспех, происходивший от отступления в практике от теории, доказывал ему только справедливость его теории.
(перенаправлено с «Тибето-бирманская подсемья»)
| Тибето-бирманская | |
| Таксон: |
подсемья |
|---|---|
| Ареал: | |
| Число носителей: |
50 млн. |
| Классификация | |
| Категория: | |
| Состав | |
|
более 20 ветвей | |
| Время разделения: |
рубеж 4 и 5 тыс. до н.э. |
| Процент совпадений: |
20% |
| Коды языковой группы | |
| ISO 639-2: |
— |
| ISO 639-5: |
tbq |
| См. также: Проект:Лингвистика | |
Тибето-бирманские языки — одна из двух подсемей сино-тибетских языков наряду с китайскими языками. Включает около 350 языков, распространённых от северной Индии и Пакистана вдоль Гималаев и Тибета и вплоть до южного Китая, Таиланда и северного Вьетнама. Число говорящих около 50 млн человек (оценка, 2005).
Классификация
Классификация тибето-бирманских языков до сих пор до конца не разработана. В последнее время появилось несколько обобщающих работ, на основе которых можно выделить ряд бесспорно выделяемых ветвей нижнего уровня. Относительно объединения их в более крупные группировки между исследователями нет единодушия.
Большинство исследователей согласны с выделением следующих ветвей тибето-бирманских языков (с запада на восток):
1. Западно-гималайская ветвь (кинаури-алморская) распространена в индийских штатах Химачал-Прадеш и Уттаранчал и в соседнем Непале.
- группа кинаури (канаури, 8—14 языков, 81 тыс., включая гонду)
- алморская (4 языка, 9 тыс.) — в индийских штатах Химачал-Прадеш и Уттаранчал и в соседнем Непале.
- Возможно, им родственен мёртвый язык шангшунг (жангжунг), на котором написаны книги древней тибетской религии бон.
- язык рават (язык)/джангали — на границе Индии и Непала.
- группа танми-бараму (тхангми-бараами) в центре Непала.
2. Центрально-гималайская ветвь включает 5 языков: западно- и восточно-магарский, раджи, чепанг и ваю, разбросанных по предгорьям Непала (800 тыс. говорящих).
3. Дхимальская — близка к предыдущей ветви — язык дхималь на востоке Непала (17 тыс.), и возможно язык тото.
4. Неварский язык — в долине Катманду в центре Непала (826 тыс.).
5. Язык лепча (ронг) — в штате Сикким (Индия), Бутане и Непале (75 тыс.).
6. Бодская ветвь (Bodic / Tibetic)
- тибетская группа: тибетский (свыше 6 млн, Тибет), западнотибетский, южнотибетский (включая дзонг-кэ в Бутане) и некоторые другие языки;
- тамангская группа: языки таманг, гурунг, мананг, чантьяльский и др. в Непале (1,5 млн);
- кхамская группа: 4 языка в центре Непала (60 тыс.); возможно включает также язык кайке
- группа (бумтанг-)такпа — 2 языка в Бутане, Индии и Китае (45 тыс.);
- язык цангла на границе Бутана и Индии (150 тыс.).
7. Ветвь киранти (восточногималайская) — 32 языка на востоке Непала (550 тыс.), в том числе языки лимбу, сунвар, бантава.
8. Западноаруначальская ветвь (SBSL) на западе штата Аруначал-Прадеш (Индия, 9 тыс.), включает языки шердукпен, бугун, лишпа и сулунг.
9. Хрусойская ветвь — языки хрусо и дхаммай (8 тыс.), к востоку от предыдущей.
10. Ветвь тани (ади-мисинг-ниши, абор-мири-дафла) в центре штата Аруначал-Прадеш (Индия, 9 тыс.) — включает свыше 13 языков (более 1 млн говорящих).
11. Ветвь иду-дигару (мишми, Digarish, Mishmi) — языки иду (иду-мишми) и дигару (дигаро-мишми, тараон) (Аруначал-Прадеш, Китай)
12. Язык миджу-каман (каман, миджу-мишми, геман, Miju, Kaman, Miju-Geman, Keman 'Mishmi') — Аруначал-Прадеш, Китай
13. Надветвь сал (цзинпо-коньяк-бодо, бодо-коньяк-цзинпо)
- ветвь бодо-гаро (бодо-коч, бодо-гаро-коч) — язык бодо в штате Ассам; Мегхалая, Трипура, Бангладеш
- коньякская ветвь (северные нага) — Нагаленд, Аруначал-Прадеш
- лу-качинская ветвь
- качинская группа (цзинпо) — север Мьянмы, Юньнань
- луйская группа (Luish, Sak): сак, каду (кадо), андро, сенгмай — север Мьянмы
14. Язык микир (карби, арленг) — Ассам, к западу от нага
15. Надветвь куки-чин-нага (Индия, на границе с Мьянмой)
- Язык манипури (мейтхей) — штат Манипур
- южные нага — Нагаленд, Манипур:
- группа ао
- группа ангами-почури
- группа земе
- группа тангкхул (лухупа)
- Куки-чинская ветвь (мизо-куки-чин) — Манипур, Мизорам, Мьянма
16. Гьялронг-цянская ветвь (тангутско-цянская) (Китай: Сычуань)
- гьялронгская группа (цзяжун, rGyalrong, Jiarong) — языки гьялронг, лаврунг (гуаньиньцяо), эргун (хорпа, даофу, хункай, хорпа-шанчжай)
- цянская группа (Qiangic) — около 14 языков, возможно включая вымерший тангутский язык
17. Нунгская ветвь (трунгская, равангская, Nungish, Trungic) — языки дулун (тарон, трунг, цю, цюцзы, цюпа, цяо), анонг, раванг — на границе Китая и Мьянмы
18. Вымерший язык пью — север Мьянмы до прихода бирманцев
19. Лоло-бирманская ветвь:
- бирманская группа: бирманский, цзайва (аци, зи), лаши (лэци), мару (лонг), ачанский (нгачанг), бола, пхон
- лолойская группа (лоло):
- группа наси (нахи) — языки наси и мосо (на) (Китай: Юньнань, Сычуань)
20. Каренская ветвь — около 10 языков в Мьянме и Таиланде
21. Язык мру (муру) — на границе Бангладеш и Мьянмы
22. Ветвь туцзя — языки северный и южный туцзя в провинции Хунань (Китай)
23. Ветвь бай — видимо, бывший тибето-бирманский язык, переживший сильную и давнюю китаизацию и сейчас является одним из языков китайской подсемьи с сильным тибето-бирманским субстратом
Некоторые объединения более верхнего ранга, предлагаемые различными исследователями:
- гималайские языки (Himalayish) — условное объединение, включающее ветви 1-10;
- рунгские языки (Rung(ic)) включают (согласно LaPolla 2000, 2003) гьялронг, цянскую, нунгскую, киранти, западногималайскую, менее вероятно кхамскую, центрально-гималайскую и дхимал. Это объединение не подтверждается данными лексикостатистики.
Напишите отзыв о статье "Тибето-бирманские языки"
Литература
- Benedict P. K. Sino-Tibetan: A conspectus. J. A. Matisoff (Ed.). Cambridge: The University Press, 1972. ISBN 0-521-08175-0.
- Bradley D. (Ed). Tibeto-Burman languages of the Himalayas. Canberra: Australian National Univ., Dept. of Ling., Research School of Pacific and Asian Studies, 1997, viii, 182 p., 8 maps. — (Pacific Linguistics A, 86), (Papers in Southeast Asian linguistics, 14).
- В том числе: Bradley D. Tibeto-Burman languages and classification.
- Coblin W. S. A Sinologist’s Handlist of Sino-Tibetan Lexical Comparisons. Monumenta Serica Monograph Series 18. Nettetal: Steyler Verlag, 1986. ISBN 3-87787-208-5
- Matisoff J. Handbook of Proto-Tibeto-Burman: System and Philosophy of Sino-Tibetan Reconstruction. Berkeley: University of California Press, 2003. ISBN 0-520-09843-9
- Shafer R. Introduction to Sino-Tibetan (Part 1-5). Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1966—1974.
- Thurgood G., LaPolla R.J. (Eds.) Sino-Tibetan Languages. Routledge, 2002. ISBN 0-7007-1129-5
В том числе:
- Thurgood G. A subgrouping of the Sino-Tibetan languages: the interaction between language contact, change and inheritance. Pp. 3-21.
- LaPolla R.J. Overview of Sino-Tibetan morphosyntax. Pp. 22-42.
- Burling R. The Sino-Tibetan languages of Northeastern India. Pp. 169—192.
Ссылки
- [www.garshin.ru/linguistics/languages/dene-caucasian/sino-tibetan/tibeto-burman/ Тибето-бирманские языки] (рус.). Сайт Игоря Гаршина. Проверено 18 марта 2011. [www.webcitation.org/65cMt7AEE Архивировано из первоисточника 21 февраля 2012].
- [stedt.berkeley.edu/html/STfamily.html#TBlg Tibeto-Burman languages and their subgrouping] — James Matisoff (англ.)
- [www.iias.nl/host/himalaya/driem/pdfs/sinobodic_low.pdf Sino-Bodic] — George van Driem (англ.)
- [www.people.fas.harvard.edu/~witzel/mt26c.html Mother Tongue newsletter] description of van Driem’s proposed reordering of the Sino-Tibetan language group into a new Tibeto-Burman classification. (англ.)
- [iias.leidenuniv.nl/host/himalaya/ Himalayan Languages Project] (англ.)
- [web.archive.org/web/20070123190348/xiang.free.fr/sinotib.pdf On Sino-Tibetan morphology] — Guillaume Jacques (фр.)
- [savetanii.blogspot.com Language and Culture of the Apatani (Tanii) of Arunachal Pradesh, India]
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Тибето-бирманские языки
Люди этой партии говорили и думали, что все дурное происходит преимущественно от присутствия государя с военным двором при армии; что в армию перенесена та неопределенная, условная и колеблющаяся шаткость отношений, которая удобна при дворе, но вредна в армии; что государю нужно царствовать, а не управлять войском; что единственный выход из этого положения есть отъезд государя с его двором из армии; что одно присутствие государя парализует пятьдесят тысяч войска, нужных для обеспечения его личной безопасности; что самый плохой, но независимый главнокомандующий будет лучше самого лучшего, но связанного присутствием и властью государя.В то самое время как князь Андрей жил без дела при Дриссе, Шишков, государственный секретарь, бывший одним из главных представителей этой партии, написал государю письмо, которое согласились подписать Балашев и Аракчеев. В письме этом, пользуясь данным ему от государя позволением рассуждать об общем ходе дел, он почтительно и под предлогом необходимости для государя воодушевить к войне народ в столице, предлагал государю оставить войско.
Одушевление государем народа и воззвание к нему для защиты отечества – то самое (насколько оно произведено было личным присутствием государя в Москве) одушевление народа, которое было главной причиной торжества России, было представлено государю и принято им как предлог для оставления армии.
Х
Письмо это еще не было подано государю, когда Барклай за обедом передал Болконскому, что государю лично угодно видеть князя Андрея, для того чтобы расспросить его о Турции, и что князь Андрей имеет явиться в квартиру Бенигсена в шесть часов вечера.
В этот же день в квартире государя было получено известие о новом движении Наполеона, могущем быть опасным для армии, – известие, впоследствии оказавшееся несправедливым. И в это же утро полковник Мишо, объезжая с государем дрисские укрепления, доказывал государю, что укрепленный лагерь этот, устроенный Пфулем и считавшийся до сих пор chef d'?uvr'ом тактики, долженствующим погубить Наполеона, – что лагерь этот есть бессмыслица и погибель русской армии.
Князь Андрей приехал в квартиру генерала Бенигсена, занимавшего небольшой помещичий дом на самом берегу реки. Ни Бенигсена, ни государя не было там, но Чернышев, флигель адъютант государя, принял Болконского и объявил ему, что государь поехал с генералом Бенигсеном и с маркизом Паулучи другой раз в нынешний день для объезда укреплений Дрисского лагеря, в удобности которого начинали сильно сомневаться.
Чернышев сидел с книгой французского романа у окна первой комнаты. Комната эта, вероятно, была прежде залой; в ней еще стоял орган, на который навалены были какие то ковры, и в одном углу стояла складная кровать адъютанта Бенигсена. Этот адъютант был тут. Он, видно, замученный пирушкой или делом, сидел на свернутой постеле и дремал. Из залы вели две двери: одна прямо в бывшую гостиную, другая направо в кабинет. Из первой двери слышались голоса разговаривающих по немецки и изредка по французски. Там, в бывшей гостиной, были собраны, по желанию государя, не военный совет (государь любил неопределенность), но некоторые лица, которых мнение о предстоящих затруднениях он желал знать. Это не был военный совет, но как бы совет избранных для уяснения некоторых вопросов лично для государя. На этот полусовет были приглашены: шведский генерал Армфельд, генерал адъютант Вольцоген, Винцингероде, которого Наполеон называл беглым французским подданным, Мишо, Толь, вовсе не военный человек – граф Штейн и, наконец, сам Пфуль, который, как слышал князь Андрей, был la cheville ouvriere [основою] всего дела. Князь Андрей имел случай хорошо рассмотреть его, так как Пфуль вскоре после него приехал и прошел в гостиную, остановившись на минуту поговорить с Чернышевым.
Пфуль с первого взгляда, в своем русском генеральском дурно сшитом мундире, который нескладно, как на наряженном, сидел на нем, показался князю Андрею как будто знакомым, хотя он никогда не видал его. В нем был и Вейротер, и Мак, и Шмидт, и много других немецких теоретиков генералов, которых князю Андрею удалось видеть в 1805 м году; но он был типичнее всех их. Такого немца теоретика, соединявшего в себе все, что было в тех немцах, еще никогда не видал князь Андрей.
Пфуль был невысок ростом, очень худ, но ширококост, грубого, здорового сложения, с широким тазом и костлявыми лопатками. Лицо у него было очень морщинисто, с глубоко вставленными глазами. Волоса его спереди у висков, очевидно, торопливо были приглажены щеткой, сзади наивно торчали кисточками. Он, беспокойно и сердито оглядываясь, вошел в комнату, как будто он всего боялся в большой комнате, куда он вошел. Он, неловким движением придерживая шпагу, обратился к Чернышеву, спрашивая по немецки, где государь. Ему, видно, как можно скорее хотелось пройти комнаты, окончить поклоны и приветствия и сесть за дело перед картой, где он чувствовал себя на месте. Он поспешно кивал головой на слова Чернышева и иронически улыбался, слушая его слова о том, что государь осматривает укрепления, которые он, сам Пфуль, заложил по своей теории. Он что то басисто и круто, как говорят самоуверенные немцы, проворчал про себя: Dummkopf… или: zu Grunde die ganze Geschichte… или: s'wird was gescheites d'raus werden… [глупости… к черту все дело… (нем.) ] Князь Андрей не расслышал и хотел пройти, но Чернышев познакомил князя Андрея с Пфулем, заметив, что князь Андрей приехал из Турции, где так счастливо кончена война. Пфуль чуть взглянул не столько на князя Андрея, сколько через него, и проговорил смеясь: «Da muss ein schoner taktischcr Krieg gewesen sein». [«То то, должно быть, правильно тактическая была война.» (нем.) ] – И, засмеявшись презрительно, прошел в комнату, из которой слышались голоса.
Видно, Пфуль, уже всегда готовый на ироническое раздражение, нынче был особенно возбужден тем, что осмелились без него осматривать его лагерь и судить о нем. Князь Андрей по одному короткому этому свиданию с Пфулем благодаря своим аустерлицким воспоминаниям составил себе ясную характеристику этого человека. Пфуль был один из тех безнадежно, неизменно, до мученичества самоуверенных людей, которыми только бывают немцы, и именно потому, что только немцы бывают самоуверенными на основании отвлеченной идеи – науки, то есть мнимого знания совершенной истины. Француз бывает самоуверен потому, что он почитает себя лично, как умом, так и телом, непреодолимо обворожительным как для мужчин, так и для женщин. Англичанин самоуверен на том основании, что он есть гражданин благоустроеннейшего в мире государства, и потому, как англичанин, знает всегда, что ему делать нужно, и знает, что все, что он делает как англичанин, несомненно хорошо. Итальянец самоуверен потому, что он взволнован и забывает легко и себя и других. Русский самоуверен именно потому, что он ничего не знает и знать не хочет, потому что не верит, чтобы можно было вполне знать что нибудь. Немец самоуверен хуже всех, и тверже всех, и противнее всех, потому что он воображает, что знает истину, науку, которую он сам выдумал, но которая для него есть абсолютная истина. Таков, очевидно, был Пфуль. У него была наука – теория облического движения, выведенная им из истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей военной истории, казалось ему бессмыслицей, варварством, безобразным столкновением, в котором с обеих сторон было сделано столько ошибок, что войны эти не могли быть названы войнами: они не подходили под теорию и не могли служить предметом науки.
В 1806 м году Пфуль был одним из составителей плана войны, кончившейся Иеной и Ауерштетом; но в исходе этой войны он не видел ни малейшего доказательства неправильности своей теории. Напротив, сделанные отступления от его теории, по его понятиям, были единственной причиной всей неудачи, и он с свойственной ему радостной иронией говорил: «Ich sagte ja, daji die ganze Geschichte zum Teufel gehen wird». [Ведь я же говорил, что все дело пойдет к черту (нем.) ] Пфуль был один из тех теоретиков, которые так любят свою теорию, что забывают цель теории – приложение ее к практике; он в любви к теории ненавидел всякую практику и знать ее не хотел. Он даже радовался неуспеху, потому что неуспех, происходивший от отступления в практике от теории, доказывал ему только справедливость его теории.
