Тивериадское озеро

Тивериадское озероТивериадское озеро

</tt>

</tt> </tt>

</tt> </tt>

Тивериадское озеро или Кинерет ивр. ‏ים כנרת‏‎, араб. بحيرة طبريا‎
32°48′ с. ш. 35°36′ в. д.32.800° с. ш. 35.600° в. д. / 32.800; 35.600
Вид на Кинерет из старого города Тверии
Страна	Израиль Израиль
Регион	Северный округ
Высота над уровнем моря	−215 … −209 м
Длина	21 км
Ширина	13 км
Площадь	161—169 км²
Объём	3,6—4,3 км³
Длина береговой линии	55—60 км
Наибольшая глубина	43 м
Средняя глубина	25,6 м
Тип минерализации	пресное
Площадь водосбора	2730 км²
Впадающие реки	Иордан, Амуд
Вытекающая река	Иордан
Тивериадское озеро или Кинерет

К:Водные объекты по алфавиту

Тивериа́дское озеро, более известное как Галиле́йское море, а в древнем и современном Израиле как озеро Кине́рет (ивр. ‏ים כנרת‏‎, «ям Кине́рет»; араб. بحيرة طبريا‎, «Бухайрат-Табария»; также море Кинне́реф или Хинне́рефское, Тивериа́дское море, Генисаре́тское озеро, Геннисаре́тское озеро) — пресноводное озеро на северо-востоке Израиля.

Побережье озера является одним из самых низких участков суши на Земле — в среднем, на 213 м ниже уровня моря. Это самое низкое пресноводное озеро на Земле. Уровень воды подвержен изменениям в течение года в зависимости от осадков и потребления воды. Максимальная глубина — 45 м, площадь — в среднем 165 км². На западном побережье расположен город Тверия.

Происхождение названия

Название «Тивериа́дское озеро» дано по городу Тивериада (современная Тверия) на западном берегу озера. Город был основан в I в н. э. и назван в честь римского императора Тиберия.

Более употребимое в переводах библейских текстов евангельское название «Галиле́йское море» дано по Галилее, исторической области Израиля, которую озеро ограничивает с востока.

Название «Генисаре́тское озеро» дано по долине Генисаре́т (Гиноса́р) и находившемуся в долине древнему городу Генисарет. Город существовал ещё до покорения Ханаана евреями и процветал во время событий, описанных в Новом завете. Название «Генисарет» является эллинизированной формой древнееврейского названия «Кине́рет» (в синодальном переводе — Хиннереф, Нав. 19:35 или Хиннароф, Нав. 19:35).

Библейское и принятое в современном иврите название озера «Кине́рет» объясняется внешней формой озера, напоминающей арфу.

Упоминания в Библии

Упоминается в Ветхом Завете как «море Киннереф» (Чис. 34:11 и др.) или «море Хиннерефское» (Нав. 12:3 и др.) в качестве области, через которую проходит граница земли Израильской, и как «Хиннароф» (Нав. 11:2). Укреплённый город Хиннереф (Киннерет) упоминается, как находящийся на землях колена Неффалимова (Нав. 19:35).

Озеро многократно упоминается в Евангелии как «Галилейское море» (Мк. 1:16 и др.), «Тивериадское море» (Ин. 21:1), «Геннисаретское озеро» (Лк. 5:1), просто «озеро» (Лк. 8:22—23, Лк. 8:33 и др.), или «море» (Мк. 4:35—41, Мф. 8:24, Мф. 4:18 и др.).

В Новом завете Геннисаретское озеро связывается со многими рассказами о земной жизни Иисуса Христа. На берегах озера и в прибрежных городах (особенно в Капернауме) Иисус провёл большую часть своего земного служения. Именно на Геннисаретском озере рыбачили апостолы Пётр и Андрей, когда были призваны Христом на апостольское служение.

Физико-географическая характеристика

Тивериадское озеро расположено в Иорданской рифтовой долине, северной части Сирийско-Африканского разлома, значительно ниже окрестностей (разница высот — около 550 м). Как и Мёртвое море, Тивериадское озеро — результат этого разлома. Имеет форму закруглённого вытянутого ромба. Протяжённость озера — до 23 км в длину и до 11 км в ширину. Длина береговой линии в зависимости от уровня воды — от 55 до 60 км, площадь озера — в среднем 165 км², максимальная глубина — 45 м.

Северный и южный берега озера пологие, восточный и западный, будучи краями разлома — обрывистые, с востока к озеру спускается плато Голанские высоты. С севера в Тивериадское озеро впадает несколько рек, берущих начало на Голанских высотах, в том числе река Иордан, которая затем вытекает с южной стороны озера. Тивериадское озеро — самый низкий на Земле пресноводный проточный водоём, высота зеркала озера находится между −210 и −213 метров от уровня моря.

История

Древние времена

Обилие пресной воды и рыбы, ровный климат и плодородная почва окрестностей озера благоприятствовали хозяйственной деятельности человека с древнейших времён. В эпоху ранней бронзы здесь проходил «морской путь» из Египта в Месопотамию и существовала процветаюшая городская цивилизация.

Город Киннерет упоминается среди городов, покорённых Тутмосом III после битвы при Мегиддо (XV в. до н. э.). Хиннереф (Кинерет) описывается в Библии как укреплённый (на момент покорения Ханаана евреями) город, который предстоит завоевать колену Неффали (Нав. 19:35). Раскопки свидетельствуют о расцвете города в период Израильского царства.

В 732 г. до н. э. окрестности озера, как и вся Галилея, были завоёваны ассирийским царём Тиглатпаласаром III. Западный берег Кинерета был присоединён к ассирийской провинции Мегиддо, а восточный — к провинции Карнаим в области Васан. При Селевкидах на восточном берегу Кинерета возник город Гиппос (Сусита), вошедший в Декаполис, и просуществовавший до 739 г. н. э. В начале I в. до н. э. район был завоёван царём Иудеи Александром Яннаем, а в начале I в. н. э. сыновья Ирода I, Ирод Антипа и Филипп, основали Тивериаду (ныне Тверия), названную в честь Тиберия, и Юлиас (в русской традиции Вифсаида Юлия, по-арамейски Бет-Цайда).

После разрушения Иерусалима в 70 году н. э. и подавления восстания Бар-Кохбы Галилея становится центром еврейства. В результате, Тверия превратилась в единственный город Римской империи, большинство населения которого составляли евреи. В Тивериаде были построены 13 синагог. Тивериадский синедрион становится для евреев высшей инстанцией в религиозных делах; высшая еврейская академия, перенесённая сюда из Иерусалима, делается центром еврейской учёности. В эту эпоху в Тверии была записана часть Иерусалимского Талмуда. А в самой Тверии и в округе жили еврейские мудрецы того времени — таннаи и амораи.

Крестоносцы, построившие сильные укрепления на западном берегу Киннерета, боролись за приобретение контроля над его восточным берегом и воздвигли там крепость Курси. В 1187 рядом с озером произошла битва крестоносцев с войсками египетского султана Салаха ад-Дина (битва при Хаттине), завершившаяся поражением крестоносцев.

Хозяйственное значение

В настоящее время озеро Кинерет имеет большое народнохозяйственное значение. Оно превращено в основное водохранилище Израиля, и является основным источником воды для всеизраильского водопровода. Четвёртая часть всей пресной воды, потребляемой в Израиле, берётся отсюда. В 1994 году был подписан мирный договор с Иорданским королевством, согласно которому Израиль обязуется поставлять 50 миллионов кубических метров воды в год. Бо́льшая часть этого количества забирается прямо из озера. За последние годы уровень воды в озере снизился. Вслед за Кинеретом мелеет и Мёртвое море, питающееся исключительно водами Иордана. Теперь самая низкая на планете точка земной и водной поверхности находится ниже отметки −422 м. Практически всех израильтян заботит уровень Кинерета. После очередного зимнего дождя в новостях сообщают, насколько поднялся его уровень.

Озеро славится своей рыбой, отлов которой поставлен на промышленную основу. В озере в наши дни ежегодно вылавливают около 2000 тонн рыбы, большая часть из которой — знаменитая рыба святого Петра, она же тиляпия.

Туризм

На западном побережье озера расположен город Тверия, один из четырёх святых для евреев городов (наряду с Иерусалимом, Хевроном, и Цфатом). Вдоль всего побережья Кинерета находятся «дикие» и платные (их большинство) пляжи, всевозможные места отдыха. На берегах озера бьют горячие источники, богатые солями и серой. Многие из них используются для лечебных целей.

Побережье озера связано с многими эпизодами из жизни Иисуса Христа, и поэтому популярно среди христианских паломников. На северном берегу Тивериадского озера находится Капернаум (Кфар-Нахум), в котором, как считается, жил и проповедовал Иисус Христос, а сейчас ведутся раскопки и высятся францисканская церковь и монастырь на горе Нагорной проповеди (Блаженства). В месте выхода реки Иордан из Тивериадского озера находится Ярденит — по христианской традиции, именно в этом месте был крещён Иисус. Историческая область Гиносар славилась плодами, отличавшимися своими размерами и особой сладостью. На восточном берегу находятся развалины монастыря Курси, места евангельского чуда изгнания бесов в стадо свиней.

В полутора километрах к югу от озера Кинерет, на берегу реки Иордан, расположен первый еврейский кибуц в Палестине — Дгания (ивр. ‏דגניה‏‎ — василёк). Кибуц основан в 1909 году группой халуцианской молодёжи с Украины. Сейчас это процветаюшее хозяйство. У ворот кибуца стоит маленький сирийский танк, подбитый кибуцниками во время Войны за независимость.

В 13 километрах от Дгании на берегу Кинерета находится кибуц Эйн Гев. До Шестидневной войны рядом с ним проходила граница с Сирией. Этот кибуц славится не только интенсивным и продуктивным сельским хозяйством, но и музыкальными фестивалями, проводимыми в нём каждый год во время пасхальной недели. В них участвуют лучшие израильские музыканты и артисты из-за рубежа. Концерты проходят в специально выстроенном амфитеатре под открытым небом.

Кроме того, недалеко от Кинерета расположено множество археологических достопримечательностей: древний римский город Бейт-Шеан, древности Тверии, Гамла на Голанских высотах, места, где, по Новому Завету, Иисус творил свои чудеса, где расположены могилы праотцов и великих раввинов. На дне озера недалеко от телля Бет-Йерах археологи также обнаружили ряд монументов, которые, как предполагают, представляли собой церемониальные сооружения для похорон.

В месте впадения Иордана в Тивериадское озеро располагается парк развлечений «Парк а-Ярден» (ивр. ‏פרק הירדן‏‎ — «Парк Иордана», «Иорданский парк»), подаренный правительством Франции Израилю.

Галерея

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Заря на озере Кинерет.

• Sea of Galilee02.jpg

  Озеро Кинерет

• Sea of Galilee and Tiberias.jpg

  Озеро Кинерет и Тверия

• Sea-of-Galilee-1900.jpg

  Рыбаки на Галилейском море (цветная фотолитография, ок. 1900 года)

• Озеро Кинерет.jpg

  Вид на озеро Кинерет, Израиль

• Kinneret Lake 01.jpg

  Озеро Кинерет с побережья Тверии

• Wooden longboat, Israel. 01.jpg

  Деревянный баркас в Галилейском море, у Тверии

• Tiberias P5310056.JPG

  Фонтан-водомер на набережной в Тверии, табло показывает уровень воды.

Интересные факты

• Живущую в озере Кинерет галилейскую тиляпию часто называют «рыбой святого Петра» и предлагают в ресторанах туристам как ту рыбу, которую, согласно Евангелию от Матфея, апостол Пётр по слову Христа поймал на удочку со статиром во рту. Однако Евангелие не говорит, какую рыбу поймал Пётр, в каком водоёме и поймал ли вообще — приводится лишь повеление поймать рыбу (Мф. 17:27). Современные исследователи и рыболовы считают, что тиляпия — наименее вероятная добыча при ловле удочкой, притом не привлёк бы её естественным путём и статир (монета) — так как тиляпии питаются планктоном, ловят их сетями. Из рыб, живущих в озере, Пётр таким образом мог бы поймать усача — одну из рыб рода Barbus или Capoeta — усачи питаются животной пищей со дна озера, ловятся на живца, потому усач мог вначале схватить монету (которая блёском напоминает рыбку, как современная блесна), а затем быть пойманным на удочку на живца.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Галилейское море
• Тивериадское озеро — статья из Большой советской энциклопедии.
• [www.eleven.co.il/article/12078 Киннерет] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
• [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_geo/4873 Тивериадское озеро] — Географическая энциклопедия
• Генисаретское озеро // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. — СПб., 1908—1913.
• [dic.academic.ru/dic.nsf/biblerus/68963/Галилейское Галилейское море] — Библия. Ветхий и Новый заветы. Синодальный перевод. Библейская энциклопедия. арх. Никифор. 1891.
• [weather.israelinfo.ru/kineret Уровень воды в озере Кинерет]

Отрывок, характеризующий Тивериадское озеро

Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.
Князь Андрей подъехал к дому. Несколько лип в старом саду были срублены, одна пегая с жеребенком лошадь ходила перед самым домом между розанами. Дом был заколочен ставнями. Одно окно внизу было открыто. Дворовый мальчик, увидав князя Андрея, вбежал в дом.
Алпатыч, услав семью, один оставался в Лысых Горах; он сидел дома и читал Жития. Узнав о приезде князя Андрея, он, с очками на носу, застегиваясь, вышел из дома, поспешно подошел к князю и, ничего не говоря, заплакал, целуя князя Андрея в коленку.
Потом он отвернулся с сердцем на свою слабость и стал докладывать ему о положении дел. Все ценное и дорогое было отвезено в Богучарово. Хлеб, до ста четвертей, тоже был вывезен; сено и яровой, необыкновенный, как говорил Алпатыч, урожай нынешнего года зеленым взят и скошен – войсками. Мужики разорены, некоторый ушли тоже в Богучарово, малая часть остается.
Князь Андрей, не дослушав его, спросил, когда уехали отец и сестра, разумея, когда уехали в Москву. Алпатыч отвечал, полагая, что спрашивают об отъезде в Богучарово, что уехали седьмого, и опять распространился о долах хозяйства, спрашивая распоряжении.
– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.
«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»


В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.