Тикаль
| Национальный парк Тикаль* | |
|---|---|
| Parque Nacional Tikal** | |
| Всемирное наследие ЮНЕСКО | |
| |
| Первый храм Тикаля — «Большой ягуар» | |
| Страна | Гватемала |
| Тип | Культурный |
| Критерии | i, iii, iv, ix, x |
| Ссылка | [whc.unesco.org/en/list/64 64] |
| Регион*** | Латинская Америка и Карибы |
| Включение | 1979 (3 сессия)
Координаты: 17°13′19″ с. ш. 89°37′22″ з. д. / 17.22194° с. ш. 89.62278° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=17.22194&mlon=-89.62278&zoom=12 (O)] (Я) |
| * [whc.unesco.org/ru/list Название в официальном рус. списке] ** [whc.unesco.org/en/list Название в официальном англ. списке] *** [whc.unesco.org/en/list/?search=&search_by_country=&type=&media=®ion=&order=region Регион по классификации ЮНЕСКО] | |
Тикаль — одно из крупнейших городищ майя, столица Мутульского царства. Расположено в провинции Эль-Петен Гватемалы. Пика мощи Тикаль достиг в классический период[1]. В центре города расположено шесть высоких ступенчатых пирамид с храмами на вершинах, пирамиды меньшего размера находятся в Тикале во множестве.
Содержание
История
Поселение индейцев существовало с VII века до н. э.
В I — IX веках н. э. город был одним из важнейших центров цивилизации майя. По оценкам исследователей, население его в это время составляло от 100 до 200 тысяч человек. К концу X века, после ряда восстаний, город был окончательно заброшен жителями. Название Тик’аль на языке майя означает «место, где слышны голоса духов». В иероглифических надписях упоминается более древнее название города Йаш-Мутуль — «зелёная связка».
Тик’аль и окрестности включены правительством Гватемалы в одноимённый национальный парк. В 1979 году национальный парк включён в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Руины использовались в качестве фона, как база мятежников в голливудских Звёздных войнах.
Тикаль явился одним из наиболее значимых мест, где праздновалась 21 декабря 2012 года. Однако в результате этого, по мнению властей, памятнику нанесён существенный урон[2]
Городище
Жилая застройка города занимала около 60 км²[1]. Городище насчитывает сотни каменных сооружений, из которых пока раскопана только небольшая часть. Город построен на пересечённой местности, где известняковые холмы перемежались болотами, из-за чего сооружения приходилось строить группами, а затем соединять их дорогами «сакбе»[3].
Майя возводили постройки из известняка, который добывали непосредственно в городе (получившиеся рвы позже использовали для снабжения водой)[4]. Деревянные элементы конструкций выполнены из тяжёлой древесины саподиллы и сохранились, несмотря на возраст.
Сердце города — центральная площадь, ограниченная двумя знаменитыми храмами, I и II, к северу от неё расположен Северный акрополь, где находится множество пирамид с алтарями и стелами, а к югу — Центральный акрополь, 45 двух- и трёхэтажных зданий, предположительно служивших дворцами правителям и их семьям[5]. В отдалении стоит Пятый храм, за которым раскинулся неисследованный Южный акрополь. Далее находится Площадь семи храмов и комплекс храмов Мундо-Пердидо («затерянный мир»)[3]. Среди прочих сооружений можно выделить дворцы правителей, храмы меньших размеров, обсерваторию в Мундо-Пердидо[4], здание, служившее, по-видимому, тюрьмой (сохранились решётки из деревянных брусьев на окнах), площадки для игры в мяч.
Хорошо сохранившиеся надписи помогли установить даты постройки сооружений и имена правителей города. Храм I был сооружён около 695 года, Храм III в 810, крупнейший храм-пирамида IV высотой 72 метра был закончен к 720. Храм V — 750. Храм VI — 766.
Крупнейшие храмы
Все крупнейшие храмы строились как погребальные[1]. Майя считали пирамиды аналогами гор, на которых, по их поверьям, и живут духи умерших[6]. Перед строительством, по-видимому, из известняка изготавливали модели строений[7].
Северный акрополь был погребально-храмовым комплексом древнейших, доклассических правителей Тикаля. Около 250 года н. э. акрополь сравняли с землёй и начали застраивать заново[4].
Другой доклассический комплекс, Мундо-Пердидо («затерянный мир) был в основном изучен в 1970-х годах гватемальскими археологами[4]. Здесь находилась обсерватория, а с ней — и центр ритуальной жизни города[8].
Пирамиды-близнецы представляют собой характерный пример выражения модели мира в архитектуре майя: рядом с двумя площадками для наблюдения за звёздами на юге находится строение с девятью дверьми, символизирующее подземный мир, а на севере — огороженная площадка со стелой. Аналогичные сюжеты найдены на крышках саркофагов в Пакале: Мировое дерево с ограждением на севере, на юге — здание с девятью дверьми и пастью подземного мира. Северный акрополь и центральная площадь тоже составляли такой ансамбль, а роль двойных пирамид играли построенные позже храмы I и II[9].
Международные отношения
Тикаль и Теотиуакан установили дипломатические отношения сразу после окончания царствования Чак-Ток-Ичака, они кончились незадолго до прекращения правления Хасав-Чан-Кавиля (то есть, шли со II века нашей эры до 730-х годов)[10].
В Тикале работали торговцы из Теотиуакана[10].
Исследование
Первые упоминания испанских авторов о руинах Тикаля относятся к XVII веку. В 1848 году была организована первая научная экспедиция для исследования городища. В XIX — начале XX века их было несколько, были сняты рисунки с барельефов и надписей. В 1951 была сооружена взлётная полоса, облегчившая доступ к объекту. В 1957—1970 годах сотрудниками Пенсильванского университета в Тикале был проведён большой объем работ. В 1979 правительство Гватемалы организовало новый археологический проект в Тикале, работы продолжаются.
Напишите отзыв о статье "Тикаль"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Drew, 1999, p. 183.
- ↑ [top.rbc.ru/incidents/24/12/2012/838058.shtml Туристы отомстили храму майя за несостоявшийся конец света]. Проверено 24 декабря 2012. [www.webcitation.org/6DAWFR9Ik Архивировано из первоисточника 25 декабря 2012].
- ↑ 1 2 Drew, 1999, p. 185.
- ↑ 1 2 3 4 Drew, 1999, p. 186.
- ↑ Drew, 1999, p. 183—184.
- ↑ Drew, 1999, p. 320.
- ↑ Drew, 1999, p. 323.
- ↑ Drew, 1999, p. 187.
- ↑ Drew, 1999, p. 319.
- ↑ 1 2 Drew, 1999, p. 197.
Литература
- Drew, David. The Lost Chronicles Of The Maya Kings. — Weidenfield & Nicolson, 1999. — ISBN 0-297-81699-3.
- Nikolai Grube: „Lady Ti“ und die Liebe. Die „Frau von Tikal“ genannte Herrscherin gibt der Forschung Rätsel auf... in: Abenteuer Archäologie. Spektrum der Wissenschaft Verlagsgesellschaft, Heidelberg 2005,1. ISSN 1612-9954
- Nikolai Grube: Maya. Gottkönige im Regenwald. Könemann-Verlag, Köln 2000, ISBN 3-8290-1564-X
- Rudolf Oeser: Shield Skull: Der Maya-Herrscher Nuun Ujol Chaak von Tikal, Zeitschriftenartikel in: Amerindian Research Nr. 1, 2006
- John Montgomery: Tikal - an illustrated history. Hippocrene, New York 2001, ISBN 0-7818-0853-7.
- James & Oliver Tickell: Tikal - city of the Maya. Tauris Parke Books, London 1991, ISBN 1-85043-223-6.
- Joyce Kelly: An Archaeological Guide to Northern Central America: Belize, Guatemala, Honduras, and El Salvador. Univ.of Oklahoma Pr., Norman 1996, ISBN 0-8061-2858-5, S. 129-145.
Ссылки
-
Тикаль: тематические медиафайлы на Викискладе - [www.mesoamerica.ru/indians/city/tikal.html Сайт MesoAmerica.ru | Города майя — Тикаль ]
- [www.indiansworld.org/civhistmaytik.html История города Тик’аль (Яшмутуль) царства Мутуль ]
- [www.indiansworld.org/info_tikal_lyk.html Тикаль — частица мира майя] (Сведения о городе майя. Автор Е. Ю. Лыкова)
- [www.indiansworld.org/ancient_maya_st.html «История царств майя» — Мутульское царство]
- [www.tiwy.com/pais/guatemala/guate_2004/tikal/rus.phtml Фотографии 2004 года]
- [www.tikalpark.com/ Tikal National Park Национальный парк Тик’аль (англ.)]
| |||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Тикаль
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.
