Джеймс Типтри-младший
| Элис Б. Шелдон | |
| Alice B. Sheldon | |
| Имя при рождении: |
Элис Хастингс Брэдли |
|---|---|
| Псевдонимы: |
Джеймс Типтри-младший (1967-87) |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Годы творчества: |
1968—1988 |
| Жанр: | |
| Язык произведений: | |
Э́лис Ха́стингс Брэ́дли-Ше́лдон (англ. Alice Hastings Bradley Sheldon; 24 августа 1915 — 19 мая 1987), более известная под псевдонимом Джеймс Ти́птри-мла́дший (англ. James Tiptree, Jr.), а также как Ракку́на Ше́лдон (англ. Raccoona Sheldon) — американская писательница.
Дважды выходила замуж. Застрелилась после убийства второго мужа, который ранее утратил зрение и был парализован. Выпускница Калифорнийского университета в Беркли. Дебютировала статьёй «Счастливчики» (англ. The Lucky Ones, 1946). Выпускница разведывательной школы ВВС США. Работала в ЦРУ с момента основания организации. После смены личности защитила диссертацию по экспериментальной психологии в Университете Джорджа Вашингтона. Первой научно-фантастической публикацией доктора философии Джеймса Типтри-младшего стал рассказ «Рождение коммивояжера» (1968). В названии дебютного рассказа видна аллюзия, отсылающая читателя к названию знаменитой пьесы Артура Миллера «Смерть коммивояжера». Псевдоним писательницы имеет реминисценцентную природу и корреспондируется с названием популярного в Великобритании мармелада, который американская писательница однажды увидела за витриной кондитерского магазина в 1967 году. Псевдоним был раскрыт в 1977 году. Ряд текстов опубликован под псевдонимом Raccoona Sheldon.
Лауреат 2-х премий «Хьюго» и 3-х — «Небьюла». Лауреат «Локуса» (1984) и «Юпитера» (1977).
Напишите отзыв о статье "Джеймс Типтри-младший"
Ссылки
- [davidlavery.net/Tiptree Мемориальная страница Дж. Типтри-младшего, краткая биография, библиография] (англ.).
- [fantlab.ru/autor367 Биография и библиография] на fantlab.ru
|
Это заготовка статьи о писателе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Джеймс Типтри-младший
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
