Тиран (царь Великой Армении)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Тиран
Տիրան
Царь Великой Армении
338 год — 350 год
Предшественник: Хосров III Котак
Преемник: Аршак II
 
Смерть: 350(0350)
Род: Аршакиды

Тиран (Тигран VII, арм. Տիրան) — царь Великой Армении из рода Аршакидов. Отцом Тирана был Хосров III Котак, который правил в благоприятных условиях. В отличие от своего отца, Тиран правил в период, когда над Арменией нависла опасность. Тиран взошёл на престол в 338 году. В 345 году держава Сасанидов начала войну с Римом, в которую оказалась втянута и Армения.

Внутри армянского государства продолжалась борьба царя и нахараров. Особенно обострились отношения между Тираном и католикосом Юсиком из рода Григора Просветителя. Церковь с каждым днём становилась всё влиятельнее и католикос получал всё бо́льшую власть. Из-за этого началось противоборство между царём и католикосом. Католикос был убит по приказу Тирана. По инициативе царя род Просветителя был отстранён от руководства церковью. Католикосом был избран некий Парени, так как Тирана заботило, кто будет руководить церковью. Благодаря Тирану в борьбе против нахараров появилась новая личность — Айр-мардпет, которого историк Фавстос Бузанд описывает как очень подлого человека.

Тиран умер в 350 году и его преемником на престоле стал Аршак II.

Во времена Тирана жил армянский христианский святой Саркис.

Предшественник:
Хосров III Котак
Царь Великой Армении Аршакиды
338350
Преемник:
Аршак II

Напишите отзыв о статье "Тиран (царь Великой Армении)"



Литература

  • М. Нерсисян. Противоборство центральных княжеств и нахарарств // История армянского народа. — Ереван: Издательство Ереванского Университета, 1985. — С. 109. — 528 с. (арм.)


К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Тиран (царь Великой Армении)

– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.