Тираспольско-Мелитопольская оборонительная операция

Тираспольско-Мелитопольская оборонительная операция
Основной конфликт: Великая Отечественная война
Немецкая мотопехота возле бронетранспортёра SdKfz 253. Лето 1941
Дата	27 июля — 28 сентября 1941 года
Место	Южная Украина
Итог	Победа стран Оси. Немецко-румынские войска оккупировали территории Одесской, Николаевской, Херсонской областей Украинской ССР, советские войска отошли на линию Перекоп — Мелитополь — Никополь — Запорожье
Противники
СССР Германия Румыния Венгрия
Командующие
И. В. Тюленев Я. Т. Черевиченко А. К. Смирнов Г. П. Софронов Герд фон Рундштедт Ойген фон Шоберт† Ион Антонеску Ференц Сомбатеи
Силы сторон
Южный фронт (280 510 человек) 9-я армия 18-я армия Приморская армия Группа армий «Юг» 1-я танковая группа 11-я армия 3-я румынская армия 4-я румынская армия отдельный венгерский подвижной корпус
Потери
общие — 121 650 человек (безвозвратные – 75 424, санитарные – 46 226); среднесуточные — 1901 человек немецкие потери 11а и 1тг с 31.07–30.09 убито - 8 008 ранено - 31 253 без вести - 1 520 всего – 40 781 человек

Внешние изображения
	[hwar1941.narod.ru/balta.jpg Бои в районе Балты 26-29.07.41]
	[hwar1941.narod.ru/tirmil.jpg Схема боевых действий 25.07.41 – 06.08.41]
	[hwar1941.narod.ru/nikolaev.gif Схема боевых действий в районе Николаева 09-16.08.41]
	[hwar1941.narod.ru/melit.gif Линия фронта на 20 сентября 1941]
	[hwar1941.narod.ru/melcount.jpg Контрудар 18А в районе села Балки 25-28.09.41 (схема)]

Тира́спольско-Мелито́польская оборони́тельная опера́ция (27 июля — 28 сентября 1941 года) — оборонительная операция Южного фронта на Юге Украины во время Великой Отечественной войны.

Положение сторон

18-я армия (18-й механизированный корпус, 17-й и 55-й стрелковые корпуса) А. К. Смирнова оборонялась на фронте Гайсин — Ладыжин — Тростянец — Ободовка — Чечельник — Ольгополь. Армии противостояли 125-я пехотная дивизия, 100-я, 101-я легко-пехотные дивизии, 1-я горно-стрелковая дивизия, венгерский подвижный корпус, части 257-й пехотной дивизии, 76-я, 239-я пехотные дивизии, румынский горно-стрелковый корпус.

9-я армия (2-й кавалерийский корпус, 48-й стрелковый корпус, 95-я стрелковая дивизия) Я. Т. Черевиченко опиралась на УРы по Днестру на фронте Балта — Слободка — Крутые — Плоть — Рыбница — Дубоссары — Григориополь — Тирасполь. Армии противостояли 198-я, 170-я, 6-я, 22-я пехотные дивизии, 8-я, 14-я, 5-я румынские пехотные дивизии, 50-я, 72-я пехотные дивизии, румынская танковая бригада, 15-я румынская пехотная дивизия.

Основной проблемой Южного фронта был наметившийся разрыв между 9-й и 18-й армиями. Между фронтом 9-й армии на УРах вдоль Днестра и оторвавшейся от УРов 18-й армией был разрыв шириной примерно 30 км между частями 2-го кавалерийского корпуса в районе Балты до 169-й стрелковой дивизии, занимавшей позиции у Ольгополя.

Ход боевых действий

К началу Тираспольско-Мелитопольской оборонительной операции войска 18А отошли и заняли Могилёв-Подольский УР, а 9А сумела закрепиться западнее Днестра. Командование Южного фронта спешило вывести из мешка левофланговые дивизии, которые продолжали стоять на государственной границе (51 сд, 25 сд, 150-я сд и 95 сд). Эти советские дивизии понесли большие потери, но противник на участке границы от Килии до Леово — около 270 км — перейти её так и не смог.

Приморская группа начала отход за Днестр и заняла оборону на восточном берегу реки на участке Дубоссары — Тирасполь. 24 июля командующий 18-й армией поставил 48-му ск наступательную задачу — разгромить балтинско-кодымскую группировку 30-го армейского корпуса противника и оказать помощь действующим севернее 6-й и 12-й армиям, попавшим под угрозу окружения. 2-й кавалерийский корпус должен был занять исходное положение на правом фланге 9-й армии, фронтом на северо-запад. Для закрытия прорыва 150 сд получила приказ срочно погрузиться на автомашины 9-го автотранспортного полка для передислокации из Тирасполя в Котовск с целью удержания города. 150 сд займёт рубежи обороны Котовска, а 51 сд — рубежи обороны Ананьева.

28 июля 5-я кавалерийская дивизия, занимавшая исходное положение на правом фланге корпуса, успешно атаковала противника в 3-5 км западнее Балты. Был потрепан штаб 198-й немецкой пехотной дивизии. Однако в это время на левом фланге корпуса 9-я кавалерийская дивизия, имея разрыв со своим соседом слева (150-я стрелковая дивизия), получила удар противника силами двух пехотных батальонов с танками в свой фланг и тыл.

В итоге разрыв фронта на стыке 9-й и 18-й армий контрударами 2-го кавалерийского корпуса и 150-й и 51-й стрелковой дивизии устранён не был.

К утру 29 июля положение 18-й армии стало весьма неустойчиво. Захватив Балту, противник создал угрозу флангу 2-го кавалерийского корпуса. По приказу 9-й армии от 1 августа, 2-й кавалерийский корпус получил оборонительную задачу: удерживать район Пасат, Балта. Вся 9-я армия тоже перешла к обороне. Но уже 2 августа корпус был подчинён командующему войсками Южного фронта генералу армии Тюленеву И. В. и получил от него задачу сосредоточиться южнее Первомайска.

Занимавший широкий фронт 18-й механизированный корпус был рассеян и отходил на восток, имея возможность вести сдерживающие бои с наступающими дивизиями 17 армии, на восточный берег Буга. На правом фланге армии отходила так называемая группа Гольцева (сводные подразделения 218-й моторизованной дивизии, 47-й танковой дивизии, 145-го танкового полка, 757-го противотанкового полка). К 3 августа группа насчитывала всего 300 человек при 14 орудиях. Именно этот отряд 3 августа был противником немецкой боевой группы 16-й танковой дивизии, захватившей Первомайск.

2-3 августа советскими войсками были оставлены Первомайск и Кировоград. Фронт уже на 160-200 км зависал на восток с севера над Котовском. Первомайск уже был занят частями 14-го моторизованного корпуса противника. Город затем попытались отбить контрударом 17-го стрелкового корпуса, но успеха в этом предприятии достигнуть не удалось. Более того, части 16 танковой дивизии немцев продолжили движение в южном направлении.

Дивизии противника теснили 18-ю армию на юг от Первомайска, ясно показывая своё намерение глубоко охватить правый фланг 18-й армии. Дорога из Первомайска на Николаев проходила через Вознесенск, то есть — по левому берегу Южного Буга. Это означало, что если противник займёт Вознесенск и двинется на Николаев, то главные силы войск Южного фронта будут прижаты к Чёрному морю и отрезаны с востока. Для парирования прорыва в построении 9-й армии была направлена (51-я стрелковая дивизия, выведенная 29 июля во фронтовой резерв из состава Приморской армии. Уже 3 августа дивизия предприняла контрудар в районе Дубоссар.

6 августа немцы предприняли массированное наступление на всем левом фланге Южного фронта. Форсировав Днестр, десять немецких дивизий прорвали оборону 9-й армии и к 8 августа разрезали фронт в стыке между 30-й сд (она была южнее) и 51-й сд (она была севернее) в направлении Березовки. Между этими двумя дивизиями как раз и оказалась 150сд.

Сломив к 8 августа сопротивление 6-й и 12-й армий, противник получил возможность беспрепятственно продвигаться к Днепру и в тыл войскам Южного фронта. В связи с этим начался отвод Южного фронта на левый берег реки Южный Буг. 16-я танковая дивизия вермахта подошла к Вознесенску с востока. Город удержать не удалось. 9-й кавалерийской дивизии даже не удалось закончить переправу. 72-й кавалерийский полк попал под удар танков, был отброшен и даже рассеян. Остальные два полка дивизии полковника Бычковского, уже переправившиеся через Буг, вместе со штабом дивизии и её командиром были отброшены к посёлку Вознесенскому, находившемуся северо-восточнее Вознесенска. Четвёртый полк этой дивизии (136-й) переправиться через Буг не успел и остался на правом берегу. 5-я и 9-я кавалерийские дивизии были разъединены. При этом противник прорвался на стыке 9-й и Приморской армий, вынудив их отходить по расходящимся направлениям: Приморскую армию — на юг к Одессе, а 9-ю и 18-ю армии — на восток к Николаеву.

8 августа немцы перерезали шоссейную дорогу Одесса—Николаев.

25-28 сентября советские войска провели наступательную операцию в районе села Балки. Образовался плацдарм и гитлеровцы перебросили туда войска, которые должны были наступать на Севастополь. Прорыв советских войск был ликвидирован, однако войска 51-й и Отдельной Приморской армий получили передышку и время для укрепления обороны.

Литература

• Военная энциклопедия в 8 томах. М.: Военное издательство, 1994—2001. — Том 6.
• Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК. Документы и материалы. 1941 год. — M.: TEPPA, 1996.
• Россия и СССР в войнах ХХ века. Потери вооружённых сил. Статистическое исследование. Под общей редакцией Г. Ф. Кривошеева. — М.: «ОЛМА-ПРЕСС», 2001. — С. 314.
• Тюленев И. В. Через три войны. Изд. 2-е испр. и дополн. — М.: Воениздат, 1972 г. — 240 стр.
• Исаев А. В. От Дубно до Ростова. Глава 5. Южный фронт под ударом танковой группы. — М.: Транзиткнига, 2004.

Ссылки

• [hwar1941.narod.ru/tiras.htm Тирасполь-Мелитопольская оборонительная операция]
• [www.podvignaroda.mil.ru/ Документы войны. Календарь боевых действий]

Отрывок, характеризующий Тираспольско-Мелитопольская оборонительная операция

Пьер все так же ездил в общество, так же много пил и вел ту же праздную и рассеянную жизнь, потому что, кроме тех часов, которые он проводил у Ростовых, надо было проводить и остальное время, и привычки и знакомства, сделанные им в Москве, непреодолимо влекли его к той жизни, которая захватила его. Но в последнее время, когда с театра войны приходили все более и более тревожные слухи и когда здоровье Наташи стало поправляться и она перестала возбуждать в нем прежнее чувство бережливой жалости, им стало овладевать более и более непонятное для него беспокойство. Он чувствовал, что то положение, в котором он находился, не могло продолжаться долго, что наступает катастрофа, долженствующая изменить всю его жизнь, и с нетерпением отыскивал во всем признаки этой приближающейся катастрофы. Пьеру было открыто одним из братьев масонов следующее, выведенное из Апокалипсиса Иоанна Богослова, пророчество относительно Наполеона.
В Апокалипсисе, главе тринадцатой, стихе восемнадцатом сказано: «Зде мудрость есть; иже имать ум да почтет число зверино: число бо человеческо есть и число его шестьсот шестьдесят шесть».
И той же главы в стихе пятом: «И даны быта ему уста глаголюща велика и хульна; и дана бысть ему область творити месяц четыре – десять два».
Французские буквы, подобно еврейскому число изображению, по которому первыми десятью буквами означаются единицы, а прочими десятки, имеют следующее значение:
a b c d e f g h i k.. l..m..n..o..p..q..r..s..t.. u…v w.. x.. y.. z
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 20 30 40 50 60 70 80 90 100 110 120 130 140 150 160
Написав по этой азбуке цифрами слова L'empereur Napoleon [император Наполеон], выходит, что сумма этих чисел равна 666 ти и что поэтому Наполеон есть тот зверь, о котором предсказано в Апокалипсисе. Кроме того, написав по этой же азбуке слова quarante deux [сорок два], то есть предел, который был положен зверю глаголати велика и хульна, сумма этих чисел, изображающих quarante deux, опять равна 666 ти, из чего выходит, что предел власти Наполеона наступил в 1812 м году, в котором французскому императору минуло 42 года. Предсказание это очень поразило Пьера, и он часто задавал себе вопрос о том, что именно положит предел власти зверя, то есть Наполеона, и, на основании тех же изображений слов цифрами и вычислениями, старался найти ответ на занимавший его вопрос. Пьер написал в ответе на этот вопрос: L'empereur Alexandre? La nation Russe? [Император Александр? Русский народ?] Он счел буквы, но сумма цифр выходила гораздо больше или меньше 666 ти. Один раз, занимаясь этими вычислениями, он написал свое имя – Comte Pierre Besouhoff; сумма цифр тоже далеко не вышла. Он, изменив орфографию, поставив z вместо s, прибавил de, прибавил article le и все не получал желаемого результата. Тогда ему пришло в голову, что ежели бы ответ на искомый вопрос и заключался в его имени, то в ответе непременно была бы названа его национальность. Он написал Le Russe Besuhoff и, сочтя цифры, получил 671. Только 5 было лишних; 5 означает «е», то самое «е», которое было откинуто в article перед словом L'empereur. Откинув точно так же, хотя и неправильно, «е», Пьер получил искомый ответ; L'Russe Besuhof, равное 666 ти. Открытие это взволновало его. Как, какой связью был он соединен с тем великим событием, которое было предсказано в Апокалипсисе, он не знал; но он ни на минуту не усумнился в этой связи. Его любовь к Ростовой, антихрист, нашествие Наполеона, комета, 666, l'empereur Napoleon и l'Russe Besuhof – все это вместе должно было созреть, разразиться и вывести его из того заколдованного, ничтожного мира московских привычек, в которых, он чувствовал себя плененным, и привести его к великому подвигу и великому счастию.
Пьер накануне того воскресенья, в которое читали молитву, обещал Ростовым привезти им от графа Растопчина, с которым он был хорошо знаком, и воззвание к России, и последние известия из армии. Поутру, заехав к графу Растопчину, Пьер у него застал только что приехавшего курьера из армии.
Курьер был один из знакомых Пьеру московских бальных танцоров.
– Ради бога, не можете ли вы меня облегчить? – сказал курьер, – у меня полна сумка писем к родителям.
В числе этих писем было письмо от Николая Ростова к отцу. Пьер взял это письмо. Кроме того, граф Растопчин дал Пьеру воззвание государя к Москве, только что отпечатанное, последние приказы по армии и свою последнюю афишу. Просмотрев приказы по армии, Пьер нашел в одном из них между известиями о раненых, убитых и награжденных имя Николая Ростова, награжденного Георгием 4 й степени за оказанную храбрость в Островненском деле, и в том же приказе назначение князя Андрея Болконского командиром егерского полка. Хотя ему и не хотелось напоминать Ростовым о Болконском, но Пьер не мог воздержаться от желания порадовать их известием о награждении сына и, оставив у себя воззвание, афишу и другие приказы, с тем чтобы самому привезти их к обеду, послал печатный приказ и письмо к Ростовым.
Разговор с графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим о том, как дурно идут дела в армии, слухи о найденных в Москве шпионах, о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом назавтра приезде государя – все это с новой силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.
Пьеру давно уже приходила мысль поступить в военную службу, и он бы исполнил ее, ежели бы не мешала ему, во первых, принадлежность его к тому масонскому обществу, с которым он был связан клятвой и которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, и, во вторых, то, что ему, глядя на большое количество москвичей, надевших мундиры и проповедывающих патриотизм, было почему то совестно предпринять такой шаг. Главная же причина, по которой он не приводил в исполнение своего намерения поступить в военную службу, состояла в том неясном представлении, что он l'Russe Besuhof, имеющий значение звериного числа 666, что его участие в великом деле положения предела власти зверю, глаголящему велика и хульна, определено предвечно и что поэтому ему не должно предпринимать ничего и ждать того, что должно совершиться.


У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.