Тиргартен
| ||||||||||||||||||||||||||||
| район Берлина в составе округа '</td></tr> | ||||||||||||||||||||||||||||
 </td></tr>
</table>Эта статья — о современном районе Берлина. Об округе, существовавшем в 1920-2001 годы см. Тиргартен (округ Берлина); о других значениях см. Тиргартен (значения). Тирга́ртен (нем. Tiergarten, буквально «зоосад», произносится раздельно: «Ти́р-га́ртен») — район Берлина в составе административного округа Митте. В своих нынешних границах район появился в 2001 году в результате административной реформы после слияния бывших округов Митте и Тиргартен и выделения районов в составе укрупнённых округов. В просторечии берлинцы до сих пор под Тиргартеном могут подразумевать не только сегодняшний район Тиргартен, но и всю территорию бывшего округа Тиргартен, входящую сегодня также в районы Моабит и Ганзафиртель. ПоложениеНа севере граница административного района Тиргартен проходит по реке Шпрее, на северо-западе, севере и северо-востоке Тиргартен граничит с районами Ганзафиртель, Моабит и Берлин-Митте, которые, как и сам Тиргартен, входят в состав административного округа Митте. На западе район Тиргартен граничит с районом Шарлоттенбург административного округа Шарлоттенбург-Вильмерсдорф. С юга к Тиргартену примыкает район Шёнеберг округа Темпельхоф-Шёнеберг, с юго-востока — район Кройцберг округа Фридрихсхайн-Кройцберг. Значительную часть района занимает парк Большой Тиргартен. При этом парк Малый Тиргартен, расположенный между улицами Турмштрассе (нем. Turmstraße) и Альт-Моабит (нем. Alt-Moabit), находится уже в районе Моабит. ИсторияОбширные территории между Тиргартеном (парком) и рекой Шпрее были присоединены к Берлину в 1861 году. С 1884 года вся эта территория официально считалась отдельным кварталом Тиргартен старого Берлина. В 1920 году при создании «Большого Берлина» в немецкой столицы были созданы административные округа, в результате чего Тиргартен вместе с Моабитом, Фридрихсфорштадтом и Шёнебергским форштадтом образовали округ Тиргартен Берлина. В ходе административной реформы 2001 года, целью которой было уменьшение количества округов, округ Тиргартен был объединён с округом Митте в новый укрупнённый округ Митте. Последующая реформа выделила в укрупнённых округах (нем. Bezirk) районы (нем. Ortsteil), в результате чего бывший округ Митте в его старых границах стал районом нового укрупнённого округа Митте, а бывший округ Тиргартен был раздроблен на три района — Моабит, Ханзафиртель и собственно Тиргартен. Некоторые достопримечательности
Напишите отзыв о статье "Тиргартен"Ссылки
|
||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Тиргартен
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.
Каратаев замолчал, радостно улыбаясь, глядя на огонь, и поправил поленья.
