Тиртха и кшетра
Вместе с концепцией силы мантры, в индуизме есть концепция святости места. Святое место или место паломничества обозначают в индусской традиции два специальных термина, а именно — тиртха и кшетра.
Ти́ртха (санскр. तीर्थ, tīrtha IAST) — священное место, где есть источник, пруд, озеро, река или море, воды которых считаются святыми. Санскритское слово тиртха в переводе значит «брод», «переправа», но надо иметь в виду, что санскритский корень «три» (tṛ IAST), от которого образовано это слово, имеет также значение «спасаться» (в религиозном смысле)[1]. Так, этот термин стал ассоциироваться в религиозной традиции с любым местом паломничества на берегах священных потоков воды.
Индус предпринимает своё паломничество по тиртхам (тиртхаятру) как акт религиозного рвения, чтобы выполнить священный долг, умилостивить божество или получить процветание. Во время посещения тиртхи индус обычно совершает омовение (снана), прохаживается по храму или священному месту, приносит жертву, совершает обряд, такой как церемония шраддха, проводимый в честь умерших родственников, его имя записывается жрецами, а вечером он слушает религиозные проповеди.
Кше́тра (санскр. क्षेत्र, kṣetra IAST) — это священная территория, священное поле. В просторечии кшетра может означать место, где есть священный храм или которое связано с особой или событием священной, религиозной или дхармической важности. На санскрите кшетра может значить также кусок земли, так, Курукшетра — это поле или территория, где Пандавы и Кауравы вели свою священную войну, описанную в Махабхарате.
Индийский субконтинент полон таких тиртх и кшетр. Курукшетра, Бадринатх, Кедранатх и другие — это лишь некоторые из мест паломничества в Индии. Различные гхаты на таких священных реках, как Ганг, Кавери, Ямуна, Нармада, Кришна и Годавари, являются важными тиртхами. Одной из важнейших тиртх является остров Рамешварам почти на самом юге Индии. Почти каждый храмовый город считается кшетрой. Тот, кто приносит дары в тиртхе или кшетре, говорят писания, избавляется от бедности, а тот, кто получает такие дары, принимает нищету на себя. Для таких священных тиртх и кшетр существуют длинные паломнические маршруты, паломники же практикуют строгое воздержание и часто проходят пешком огромные дистанции, даже в почти недоступные районы.
Напишите отзыв о статье "Тиртха и кшетра"
Примечания
- ↑ Индуизм. Джайнизм. Сикхизм / Под общ. ред. М. Ф. Альбедиль и А. М. Дубянского. — М.: Республика, 1996. — С. 418. — ISBN 5-250-02557-9.
Отрывок, характеризующий Тиртха и кшетра
– Так… так…– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.
Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
