Титул

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Викисловаре есть статья «титул»

Ти́тул (в старину также ти́тло, от лат. titulus — надпись, почётное звание) — почётное звание (например, граф, герцог), наследственное или присваиваемое пожизненно отдельным лицам (обычно дворянам) для подчёркивания их особого, привилегированного положения и требующее соответствующего титулования (например, сиятельство, высочество).

Широкое распространение получил в сословно-феодальном обществе, а в некоторых странах (например, Великобритании) титулы сохраняются и поныне.





Сравнение дворянских титулов в разных странах

# Россия Польша Франция Германия Великобритания Латинский язык
1 Цесаревич Wielki książę Monseigneur (Монсеньор) (первый наследник трона) Kronprinz (Кронпринц) Prince of Wales (Принц Уэльский)
2 Великий князь Książę elektor (Курфюрст, Князь-избиратель)
Grand-duc (Великий герцог) Kurfürst (Курфюрст) (до XIX в.) Grossherzog (Великий герцог) (с XIX в.) Princeps Elector Imperii (Курфюрст), Magnus Dux (Великий герцог)
3 Erzherzog (Эрцгерцог)
Archidux
4 Князь императорской крови Książę Krwi Królewskiej
Prince du Sang Royal
Prinz/Erbprinz Prince Royal
5 Князь Książę Krwi, książę
Prince du Sang
6 Герцог
(жаловался только иностранными правителями, а также единожды А. Д. Меншикову)
Książę
Duc(Дюк)
Herzog
Duke
Dux
7 Великий боярин (до конца XVII века) Książę Landgraf
comes principalis
comes magnus
8 Książę
Prince
Fürst(Фюрст)
Princeps
9 Margrabia
Marquis (Маркиз)
Markgraf (Маркиз)
Marquis/Margrave (Маркиз)
10 Граф
Hrabia
Comte
Graf
Earl(Эрл)
Comes
11 Vicomte (Виконт)
Viscount (Виконт)
Vicecomes
12 Vidame (Видам)
Vidame
13 Барон Baron Барон
Baron (Барон)
Freiherr, Baron (Барон)
Baron (Барон), Lord (лорд)
Baronus (барон),
Liber Baro
14 Baronet (Баронет)
baronetus (Баронет),
baronus minor
15 Banneret (Баннерет)
Banneret (Баннерет) Banneretus (Баннерет)
16 rycerz (рыцарь), kawaler (кавалер)
Chevalier (шевалье) Ritter (рыцарь)
Knight, Knight Bachelor (Рыцарь-бакалавр) Equitus,
Eques
17 szlachcic
Gentilhomme (джентльмен),
Ecuyer (эсквайр)
Edler
Gentleman (джентри, джентльмен), Esquire (эсквайр),
Armiger
Nobilis (нобиль, дворянин),
Generosus
18 Путный боярин (до XVII в.),
панцирный боярин (до XVII в.), помещик, беспоместный дворянин
szlachcic zagrodowy
Valvassor Yeoman (йомен) Nobilis (нобиль, дворянин),
Miles

Система титулов в России

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

В России до Петра I титулы имели только государи и потомки прежних удельных и владетельных князей. Симеон Иванович Гордый первый начал титуловаться великим князем всея Руси; Иван III установил большой (с наименованием всех подвластных областей и употребляемый в дипломатических сношениях) и малый титулы (См. государев титул). По мере расширения территории государства изменялся и титул: Иван IV в 1547 принял титул царя, в 1721 Сенат и Синод поднесли Петру I титул императора. Сам Пётр I начал жаловать титулы графа и барона, а вместе с этим появились и соответствующие обращения: сиятельство и светлость. Последнее обращение в дальнейшем сохранилось лишь в некоторых княжеских родах (светлейшие князья).

Титулы правителей

Наследуемые

Выборные

Дворянские титулы

См. также

Напишите отзыв о статье "Титул"

Примечания

Литература

  • Алексушин Г.В. Партикулярная Россия. Самара: Издательство Самарского юридического института, 2001.
  • [militera.lib.ru/research/shepelev1/index.html Шепелев Л. Е. Титулы, мундиры, ордена в Российской империи — М.: Наука, 1991.]
  • [www.kreml.ru/img/uploaded/files/MaterialsInvestigations/part15/v15s04_Gratshenkov.pdf А. В. Гращенков. Царский титул на фризах дворцов Московского Кремля]



Отрывок, характеризующий Титул

Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.


В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.