Титульный лист
Поделись знанием:
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».
Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
Ти́тульный лист, ти́тул (лат. titulus — «надпись, заглавие»[1]) — одна из первых страниц книги[2], предваряющая текст произведения. На титульном листе размещаются основные выходные сведения: имя автора, название книги, место издания, название издательства, год издания. Иногда на титульный лист выносят дополнительные сведения: имена лиц, принимавших участие в издании (ответственный редактор, переводчик и т. д.), наименование учреждения, утвердившего книгу в качестве учебника, учебного пособия и т. д. [1]
Место титульного листа в композиции книжного оформления соответствует музыкальной прелюдии[3]. Помимо вступительной и эстетической функции, титульный лист решает практическую задачу: отличает книгу от прочих, служит источником для библиографического описания[4].
Содержание
История
Первые печатные книги не имели титульного листа. Название книги (довольно обширное, как правило) и имя автора сообщались на первой странице, но никак не отделялись от текста. Сведения о печатнике, месте и времени издания размещались в колофоне, в конце книги.
Уже в 1463 году Петер Шеффер, ученик Гутенберга, напечатал название книги папы Пия II «Bulla cruticiata» на отдельном листе. Эта страница считается первым печатным титульным листом [5]. Петеру Шефферу приписывают и другие нововведения в книгопечатании: датировку, издательскую марку и др.
Другой вехой в истории титульного листа стал календарь Региомонтана, напечатанный Эрхардом Ратдольдтом в 1476 году. Первую страницу с названием, годом издания и именем автора украсила ксилографическая рамка с листьями и вазами. Такая «композиция с рамкой» оказала большое влияние на последующее книгопечатание и историю титульного листа.
В русской книге титульный лист появляется в 1580 году, когда Иван Федоров печатает в Остроге Новый Завет и Библию. Для титульного листа «Острожской Библии» он использовал ту же ксилографию с триумфальной аркой, которая обрамляла фронтиспис в «Московском Апостоле» 1564 года.
Классификация
Перед разворотом, на котором расположен титул, может быть помещён авантитул, или выходной лист, на котором кратко дублируются некоторые титульные данные книги: наименование серии, название издательства, издательская марка [1]. Заголовки крупных разделов книги, помещённые на отдельных страницах, называются шмуцтитулами, или вспомогательными титулами.
По структуре[1]
- однополосный (одинарный) — занимает одну страницу книги. На одном развороте с одинарным титулом (на левой полосе) может помещаться фронтиспис;
- двухполосные:
- разворотный — используется в многотомных и серийных изданиях; располагается на двух смежных страницах книжного разворота. На левой странице (контртитуле) размещаются сведения, относящиеся ко всему изданию или ко всей серии в целом, на правой странице (основном титуле) — относящиеся к данному тому или данной книге. Если титул данного типа используется в переводном издании, слева на развороте помещается титульный лист на языке подлинника, справа — на языке перевода;
- распашной — занимает две смежные страницы книжного разворота, но, в отличие от разворотного, представляет собой в графическом отношении единую плоскость: текст и другие графические элементы на левой странице разворота не повторяются на правой.
По композиции
Хотя количество различных композиций титульного листа бесконечно и не подчиняется каким-то правилам, можно, с долей условности, выделить некоторые типы. Так, Б. В. Валуенко приводит три главные композиционные схемы построения однополосных симметричных титулов [6]:
- Текст титульного листа равномерно и полностью заполняет плоскость наборной полосы, как в книгах XVI—XIX веков.
- Текст титульного листа разделен на три группы; первая (имя автора) располагается по верхнему полю, вторая (заглавие книги) — по принципу золотого сечения, третья (место и год издания) — по нижнему полю.
- Текст титульного листа разделен на две группы, расположенные по верхнему и нижнему полю полосы.
Галерея
- Ratdolt Kalendarius 1476.jpg
Календарь Региомонтана. Венеция, Эрхард Ратдольт, 1476
- Hypnerotomachia Poliphili.djvu
Гипнэротомахия Полифила. Венеция, Дом Альда, 1499
- De humani corporis fabrica Title Page.jpg
«О строении человеческого тела» Везалия. Базель, Иоганн Опорин, 1543
- KJV-King-James-Version-Bible-first-edition-title-page-1611.jpg
Библия короля Якова. Лондон, Роберт Баркер, 1611
- Title page William Shakespeare's First Folio 1623.jpg
«Первое фолио» Шекспира. Лондон, Уильям и Айзек Джаггарды и Эдвард Блунт, 1623
- Publii Virgilii Maronis Bucolica, Georgica, et Æneis by John Baskerville 1757.jpg
Сочинения Вергилия. Бирмингем, Джон Баскервилл, 1757.
- Comedia nueva Bodoni 1796.jpg
Титульный лист к «Новой комедии» Моратина-младшего. Типограф Джамбаттиста Бодони, 1796.
Напишите отзыв о статье "Титульный лист"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Качалова Л. М. Титульный лист — статья из Большой советской энциклопедии..
- ↑ Чаще всего титульный лист располагается на третьей или пятой странице. «…Необходимо учитывать то, что первая страница имеет существенные композиционные и полиграфические недостатки: ширина страницы уменьшена на 0,3—0,5 см за счет приклейки форзаца, книга в этом месте плохо раскрывается (форзац тянет за собой прикленную страницу), бумага разворота страницы и форзаца разнородна, при размещении титула на этой странице получается резкий композиционный переход от форзаца. Иногда склейка разнородной бумаги приводит к короблению титула у корешка… Во всех современных зарубежных изданиях технической и художественной литературы и в лучших советских книгах титульный лист располагается не ближе третьей или разворота второй и третьей страниц». Цит. по: Валуенко Б. В. Наборный титул и рубрики книги. Киев: Техника, 1967. С. 51—52.
- ↑ «А. А. Сидоров подчеркивает, что титульный лист является как бы „фасадом“ книги, воротами, которые ведут внутрь её содержания… Эту же мысль высказывает и А. Капр: „Титул выполняет не только функциональные задачи в книге, но и является порталом, входом, увертюрой к произведению. Титул представляет душу целого. С этой точки зрения по титулу лучше, чем по оформлению текста, можно судить о содержании эпохи“». Цит. по: Валуенко Б. В. Наборный титул и рубрики книги. Киев: Техника, 1967. С. 45.
- ↑ Титульный лист // Издательский словарь-справочник : [электрон. изд.] / А. Э. Мильчин. — 3-е изд., испр. и доп.. — М.: ОЛМА-Пресс, 2006.
- ↑ [istc.bl.uk/search/record.html?istc=ip00655750 Pius II, Pont. Max. Bulla cruciata contra Turcos «Ezechielis prophetae». Mainz: Johann Fust and Peter Schoeffer, after 22 Oct. 1463.] Титульная страница есть не во всех сохранившихся экземплярах. Валуенко Б. В. Наборный титул и рубрики книги. Киев: Техника, 1967. С. 45.
- ↑ Валуенко Б. В. Наборный титул и рубрики книги. Киев: Техника, 1967. С. 64.
Литература
- [archive.org/details/cu31924029496878 Т. Л. Де Вин. Трактат о титульных листах; с многочисленными факсимильными иллюстрациями и некоторыми наблюдениями относительно раннего и последующего книгопечатания] (англ.)
- Б. В. Валуенко. Наборный титул и рубрики книги. Киев: Техника, 1967.
- Ян Чихольд. Традиционный титульный лист и его оформление // Ян Чихольд. Облик книги: избранные статьи о книжном оформлении. М.: Книга, 1980.
- Ян Чихольд. Облик книги: избранные статьи о книжном оформлении. М.: ИЗДАЛ, 2008; 2009.
- [ru-verstka.livejournal.com/100715.html Ник Вэ. О титульных листах-1: в Советском союзе]
- [ru-verstka.livejournal.com/101605.html Ник Вэ. О титульных листах-2: за границей]
- [ru-verstka.livejournal.com/101973.html Ник Вэ. О титульных листах-3: шедевры книгопечатания]
- [ru-verstka.livejournal.com/103121.html Ник Вэ. О титульных листах-4: типовые схемы]
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Титульный лист
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».
Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
