Тифон
Тифон (Тифоей, др.-греч. Τυφῶν, Τυφωεύς, Τυφώς, эпич. Τυφάων) — в древнегреческой мифологии могущественный великан, порожденный Геей; олицетворение огненных сил земли и её испарений, с их разрушительными действиями (имя Тифон одного корня с глаголом τύφω, что означает «дымить, чадить»).
Появление
Сын Тартара и Геи[1], родился в Киликии (либо сын Тартара и Тартары[2]). Либо сын Геры, рождённый без отца, воспитан Пифоном[3]. Либо Кронос дал Гере два яйца, помазанных его семенем, она закопала их под горой Арим[4], и родился Тифон. От Эхидны Тифон был отцом мифических чудовищ (Орфа, Кербера, Лернейской гидры, Колхидского Дракона, Немейского льва и др.), которые на земле и под землею угрожали человеческому роду, пока Геракл не уничтожил большинство из них (кроме Сфинкса, Кербера и Химеры). От Тифона пошли все ветры-пустовеи, кроме Нота, Борея и Зефира[5].
Упоминания и библиография
В Илиаде упоминается о борьбе Тифона с Зевсом и о пребывании его в подземных недрах, в стране аримов или под горой Аримой (в Малой Азии). По некоторым данным, события происходили во Фригии «Катакекавмене»[6].
По Гесиоду Тифон — последнее порождение Геи (Земли), зачатое от Тартара. Превосходил всех существ ростом и силой. Чудовище обладает невероятной силой рук и ног и имеет на затылке 100 драконовых голов[7], с чёрными языками и огненными глазами; из пастей его раздаётся то обыкновенный голос богов, то рёв ужасного быка, то рычание льва, то вой собаки, то резкий свист, отдающийся эхом в горах.
Тифон мог бы сделаться властелином над богами и смертными, но Зевс вступил с ним в борьбу, от которой земля сотряслась до оснований, суша, море и небо загорелись, и даже обитатели подземного царства затрепетали. По одной из версий, Мойры обманули Тифона, убедив, что он станет сильнее, если съест незрелых плодов[8].
Наконец, меткий удар молнии прекратил неистовство Тифона, который был низвергнут в Тартар, его пламя забило из расселин Этны[9]. И здесь он ещё не может вполне успокоиться: когда он шевелится, происходят землетрясения и дуют знойные ветры.
Позднее, когда грекам стали известны вулканические свойства Кумского берега в Италии, Липарских островов и Сицилии, исполин Тифон был перенесён и в эти местности.
Согласно Эсхилу, после битв Зевс поразил его молнией и набросил на него гору Этну в Сицилии[10] и сделал стражем Гефеста, который установил свои наковальни у него на затылке[11].
В истолковании, Тифон был предводителем гигантов во Фригии, побеждённых Зевсом[12]. По другим, поражён молнией и искал убежища под землёй, образовав русло реки Оронт[13]. «Меч Тифея» упоминает Вергилий[14].
Его локализуют на горе Касий в Сирии, современные ученые сравнивают его с Иллуянкой.
Позднее Тифон был отождествлён с египетским Сетом[15], богом сирокко, смерти, опустошения, солнечного и лунного затмений и других несчастий. Египетское созвездие Тифона греки называли Медведем[16].
Тифоном условно именуется мифическое животное, в виде которого (или мужчины с его головой) изображали древнеегипетского бога Сета — у него горбатый тонкий нос, загнутые вниз и прямые длинные, прямоугольные на концах, уши, жесткий как палка хвост, расщепленный на конце[17].
Согласно некоему фригийскому сочинению, сын Эака (либо Алкея), — внук Геракла[18].
Использование названия
- Имя "Тифон" носил один из русских мониторов типа "Ураган"
Напишите отзыв о статье "Тифон"
Ссылки
- ↑ Гесиод. Теогония 821—822
- ↑ Гигин. Мифы 151
- ↑ Гимны Гомера II 128; Стесихор, фр.239 Пейдж
- ↑ Схолии к Гомеру. Илиада II 785 // Лосев А. Ф. Мифология греков и римлян. М., 1996. С.837-838
- ↑ Гесиод. Теогония 869—870
- ↑ Страбон. География XII 8, 19 (стр.579)
- ↑ Пиндар. Олимпийские песни IV 7; Гигин. Мифы 152
- ↑ Комментарий Д. О. Торшилова в кн. Гигин. Мифы. СПб, 2000. С.183
- ↑ Гесиод. Теогония 868
- ↑ Эсхил. Прикованный Прометей 351—372; Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека I 6, 3 далее; Страбон. География V 4, 9 (стр.248); Вергилий. Энеида IX 716
- ↑ Антонин Либерал. Метаморфозы 28, 4
- ↑ Диодор Сицилийский. Историческая библиотека V 71, 2
- ↑ Страбон. География XVI 2, 7 (стр.751)
- ↑ Вергилий. Энеида VIII 298
- ↑ Эсхил. Просительницы 560; Геродот. История II 144; Плутарх. Об Исиде и Осирисе 2
- ↑ Плутарх. Об Исиде и Осирисе 21
- ↑ Эль Алави, Мохамед Эль Саиед Эль Саиед [www.lib.ua-ru.net/diss/cont/194278.html Образно-стилистическое своеобразие анималистической пластики Древнего Египта]: диссертация … кандидата искусствоведения: 17.00.04. — Ленинград, 1984. — 181 с.
- ↑ Плутарх. Об Исиде и Осирисе 29
- Мифы народов мира. М., 1991-92. В 2 т. Т.2. С.514-515, Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М., 2001. В 3 т. Т.3. С.447-448
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Тифон
Слово angine повторялось с большим удовольствием.– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
