Тихий, Алексей Иванович
| Алексей Иванович Тихий |
Алексей Иванович Тихий (укр. Олекса (Олексій) Іванович Тихий; 27 января 1927 — 6 мая 1984) — украинский правозащитник, член-основатель Украинской общественной группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений (украинская Хельсинкская группа).
Биография
Родился на хуторе Ижевка возле г. Дружковки (Донецкая область). Окончил Московский государственный университет. Работал преподавателем в школах Донецкой области.
В феврале 1957 года был арестован и в апреле того же года осужден за «антисоветскую деятельность» на 7 лет лишения свободы и 5 лет лишения гражданских прав. Поводом для осуждения послужили письмо в Верховный Совет УССР и статья в газету, в которых Тихий осуждал введение советских войск в Венгрию и критиковал советскую избирательную систему.
Выйдя на свободу в 1964 году, Олекса Тихий работал кочегаром, пожарным и т. п. Преподавательская работа была ему запрещена.
В сентябре 1976 года вместе с десятью членами-основателями подписал Меморандум Украинской Хельсинкской группы, которая выступила в защиту прав человека на Украине.
В январе 1977 года был вновь арестован и 1 июля того же года решением суда, который проходил в г. Дружковке («процесс по делу Руденко-Тихого»), осужден по ст.62 УК УССР («антисоветская агитация и пропаганда») на максимальний срок — 10 лет лишения свободы и 5 лет ссылки с отбыванием наказания в колонии особого режима. Суд признал Тихого «особенно опасным рецидивистом». На защиту Тихого выступили Петр Григоренко, Андрей Сахаров, Левко Лукьяненко, Александр Подрабинек и другие.
Наказание отбывал в лагерях Мордовии и Пермской области. Принимал активное участие в правозащитных действиях заключенных. Умер в тюремной больнице 6 мая 1984 года.
19 ноября 1989 года его прах перезахоронен на Байковом кладбище в Киеве рядом с прахом Василя Стуса и Юрия Литвина.
В 2008 году по результатам городского конкурса «10 знаменитых дружковчан», проводимого городскими газетами «Наша Дружковка» и «Дружковка на ладонях» Олекса Тихий был признан [konstantinovka.com.ua/node/11278 самым известным дружковчанином].
Напишите отзыв о статье "Тихий, Алексей Иванович"
Ссылки
- [olexa.org.ua Фонд памяти Олексы Тихого]
Отрывок, характеризующий Тихий, Алексей Иванович
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
