Тихий океан (мини-сериал)
Тихий океан | |
The Pacific | |
Жанр | |
---|---|
В ролях | |
Композитор | |
Страна | |
Количество серий |
10 |
Производство | |
Продюсер |
исполнительные продюсеры: |
Режиссёр |
Тимоти Ван Паттен |
Сценарист |
Брюс МакКена |
Хронометраж |
≈ 50 мин |
Трансляция | |
Телеканал | |
На экранах |
с 14 марта 2010 (США) |
[www.hbo.com/#/the-pacific .com/#/the-pacific] |
Тихий океан (англ. The Pacific) — американский телевизионный минисериал о Второй мировой войне, созданный на основе мемуаров морских пехотинцев США Юджина Следжа и Роберта Леки, которые сражались в боях на Тихом океане во время Второй мировой войны. Сюжет описывает ключевые битвы, которые вошли в историю, глазами обычных солдат и их близких.
Реакция общественности
The Pacific был хорошо принят критиками, и получил среднюю оценку 87 % на аггрегаторе обзоров Metacritic[3].
29 августа 2010 года сериал стал победителем премии Эмми в жанре мини-сериала.
В ролях
- Джеймс Бэдж Дэйл — рядовой первого класса Роберт Леки (1920—2001)
- Джозеф Маццелло — капрал Юджин Следж (1923—2001)
- Джон Седа — комендор-сержант Джон Бейзилон (1916—1945)
- Эштон Холмс — капрал Сидни "Сид" Филлипс (1924—2015)
- Уильям Сэдлер — подполковник Льюис "Чести" Пуллер (1898—1971)
- Джон Бернтал — сержант Мануэль "Мэнни" Родригес (—1942)
- Джейкоб Питтс — рядовой первого класса Билл Смит (1922—1985)
- Кит Ноббс — рядовой первого класса Бад "Бегун" Конли (1921—1997)
- Джош Хелман — капрал Лью Юргенс (1918—1982)
- Генри Никсон — первый лейтенант Хью Корриган (1920—2005)
- Рами Малек — капрал Мерриелл Шелтон (1922—1993)
- Брендан Флетчер — рядовой первого класса Билл Лейден (1926—2008)
- Мартин Макканн — сержант Р.В. Бургин (1922—)
- Эндрю Лис — рядовой первого класса Роберт Освальт (1923—1944)
- Тоби Леонард Мур — второй лейтенант Стоун
- Кариба Хейн — Филлис
- Мэтт Крэйвен — доктор Грант
- Ноэль Фишер — рядовой Хэмм (—1945)
- Анна Торв — Вирджиния Грей (1917—2004)
- Клэр ван дер Бум — Стелла
- Каролин Даверна — Вера Келлер
- Энни Пэррис — сержант Лена Мэй Ригги Бейзилон (1913—1999)
- Изабель Лукас — Гвен
- Лиам Макинтайр — Лью
Список эпизодов
# | Название | Режиссёр(ы) | Сценарист(ы) | Дата показа в США | Количество зрителей (млн.) |
---|
См. также
- Братья по оружию (телесериал) — десятисерийный минисериал Стивена Спилберга, Тома Хэнкса и Гэри Гетцмана, рассказывающий о действиях 101-й воздушно-десантной дивизии США на западноевропейском театре военных действий Второй мировой войны
- Тонкая красная линия — драма Терренса Малика о сражении за остров Гуадалканал.
Напишите отзыв о статье "Тихий океан (мини-сериал)"
Примечания
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0374463/ "The Pacific" (2010)] (англ.). IMDb. Проверено 24 апреля 2010. [www.webcitation.org/65s6GgVwt Архивировано из первоисточника 2 марта 2012].
- ↑ [www.hbo.com/#/the-pacific HBO: The Pacific: Homepage] (англ.). HBO. Проверено 24 апреля 2010. [www.webcitation.org/6575CpFRd Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
- ↑ [www.metacritic.com/tv/shows/pacific?q=the%20pacific The Pacific reviews at Metacritic.com]. Metacritic. Проверено 25 апреля 2010. [www.webcitation.org/679Zd69h8 Архивировано из первоисточника 24 апреля 2012].
- ↑ Seidman, Robert [tvbythenumbers.com/2010/04/06/ratings-for-hbos-the-pacific-down-on-easter-sunday/47557 Ratings for HBO’s “The Pacific” Down On Easter Sunday]. TV by the Numbers (March 31, 2010). Проверено 6 апреля 2010. [www.webcitation.org/679ZduuaN Архивировано из первоисточника 24 апреля 2012].
Ссылки
- www.hbo.com/#/the-pacific (англ.) - официальный сайт сериала
Это заготовка статьи о телесериале США. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Тихий океан (мини-сериал)
Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.
Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.