Тихонов, Евтихий Иванович

Евтихий Иванович Тихонов
Депутат Третьей Думы, 1907-1908 г.
Дата рождения:	1857(1857)
Место рождения:	станица Червлённая, Терская область
Дата смерти:	20 марта 1908(1908-03-20)
Место смерти:	станица Червлённая, Терская область
Гражданство:	Российская империя Российская империя
Вероисповедание:	старообрядчество
Партия:	Союз 17 октября
Род деятельности:	терский казак, член Государственной думы III созыва от Терской области.

Евтихий Иванович Тихонов (1857 — 20 марта 1908) — терский казак, отставной подъесаул, член Государственной думы III созыва от казачьего населения Терской области.

Биография

По вероисповеданию старообрядец. Родился в бедной офицерской семье в 1857 году, принадлежавшей к роду казаков, первопоселенцев "на гребнях" (то есть на склонах Терского хребта). В 1876 году при общей мобилизации перед русско-турецкой войной 1877—1878 годов зачислен во 2-й Кизляро-Гребенской полк, с которым был отправлен на фронт. В конце 1876 года поступил казаком в Конвой наместника Его Императорского Величества Михаила Николаевича. Благодаря службе в конвое начал заниматься самообразованием. В 1879 году принят в Ставропольское казачье юнкерское училище. Переходил из класса в класс первым учеником, в 1882 году окончил курс по первому разряду, награждён оружием с надписью «За успехи в науках». По выходе из училища произведён в хорунжие. В 1885—1886 годах в составе 1-го Кизляро-Гребенского полка участвовал в походах в Закаспийской области. При падении с лошади сломал себе обе ноги, после чего вышел в отставку в чине подъесаула и занялся сельским хозяйством, в частности виноделием. Владел земельным наделом в 173 десятины (имущество оценено в 50 тысяч рублей). С 1891 года попечитель Червлёного станичного училища. Член партии «Союз 17 октября». Женат.

14 октября 1907 избран в Государственную думу III созыва от съезда уполномоченных от казачьих станиц Терской области. Другими кандидатами были М. П. Кротов из станицы Терской и К. А. Александров из станицы Грозненской. Вошёл во фракцию «Союза 17 октября». Член комиссии по рыболовству, комиссии по старообрядческим делам и комиссии по государственной обороне. 4 марта 1908 из-за болезни сложил с себя звание члена Государственной Думы. 20 марта 1908 года Е. Н. Тихонов скончался в станице Червлённой.

12 сентября 1908 года на дополнительных выборах в Государственную думу от съезда уполномоченных от казачьих станиц на место Е. И. Тихонова был избран Н. В. Лисичкин.

Литература

• [www.tez-rus.net/ViewGood42217.html Государственная дума Российской империи: 1906—1917. Б. Ю. Иванов, А. А. Комзолова, И. С. Ряховская. Москва. РОССПЭН. 2008. С. 614.]
• Российский государственный исторический архив. Фонд 1278. Опись 9. Дело 798.

Отрывок, характеризующий Тихонов, Евтихий Иванович

Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.