Бёрнетт, Ти-Боун

Ти-Боун Бёрнетт T-Bone Burnett
Бёрнетт в 2007 году
Основная информация
Имя при рождении	Джозеф Генри Бёрнетт
Дата рождения	14 января 1948(1948-01-14) (76 лет)
Место рождения	Сент-Луис, Миссури, США
Годы активности	1972 — наст. время
Страна	США США
Профессии	продюсер
Жанры	рок-н-ролл, кантри
Лейблы	Universal (1972—1976; 1986—1988) Arista (1976—1980) Takoma (1980—1982) Warner Bros. (1982—1984) Demon (1984—1986) Columbia (1988—н.в.) DMZ (2006—н.в.)
Награды	«Оскар»
[tboneburnett.com rnett.com]

Ти-Бо́ун Бёрнетт (англ. T-Bone Burnett; настоящее имя — Джо́зеф Ге́нри Бёрнетт (англ. Joseph Henry Burnett), род. 14 января 1948, Сент Луис, Миссури) — американский музыкант, автор песен и музыкальный продюсер.

Помимо карьеры сольного исполнителя Бёрнетт занимался продюсированием таких исполнителей, как Counting Crows, Тони Беннетт, k.d. lang. Он является обладателем премии «Грэмми» за совместную работу с Элисон Краусс и Робертом Плантом. Был номинирован на премию «Оскар» за музыку к фильму «Холодная гора». Он является основателем лейбла DMZ.

Песни Бёрнетта исполнялись такими артистами как k.d. lang («Till the Heart Caves In»), Los Lobos, Sixpence None the Richer («Carry You»), Tonio K, Эммилу Харриc, Mark Heard («Power of Love»), Arlo Guthrie, Warren Zevon, Peter Case, B. J. Thomas и другими.

Композитор сериала Настоящий детектив.

Бёрнетт работал гитаристом в концертном туре Боба Дилана Rolling Thunder Revue, по завершению которого с ещё двумя участниками тура основал группу The Alpha Band.

Отрывок, характеризующий Бёрнетт, Ти-Боун

– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.