Чи-Ри

Незаконченный прототип «Чи-Ри», захваченный американцами в 1945 году
Чи-Ри
Боевая масса, т	37,6
Компоновочная схема	отделение управления спереди, моторное сзади
Экипаж, чел.	5
История
Количество выпущенных, шт.	1
Размеры
Длина корпуса, мм	7300
Ширина корпуса, мм	3050
Высота, мм	3050
Клиренс, мм	400
Бронирование
Лоб корпуса (верх), мм/град.	75
Борт корпуса (верх), мм/град.	25—50
Корма корпуса (верх), мм/град.	50
Лоб башни, мм/град.	50
Маска орудия, мм/град.	75
Борт башни, мм/град.	50
Корма рубки, мм/град.	50
Вооружение
Калибр и марка пушки	88-мм Тип 99 (проект); 37-мм Тип 100
Пулемёты	1—2 × 7,7-мм Тип 97
Подвижность
Тип двигателя	V-образный 12-цилиндровый карбюраторный
Мощность двигателя, л. с.	550
Скорость по шоссе, км/ч	45
Запас хода по шоссе, км	200
Тип подвески	тип Хара
Преодолеваемый подъём, град.	30—35°
Преодолеваемый ров, м	2,8
Преодолеваемый брод, м	1,2

Средний Танк Типа 5 "Чи-Ри (яп. 五式中戦車 Го-сики тюсэнся Ти-ри) — японский средний танк времён Второй мировой войны. В литературе часто причисляется к тяжёлым танкам, но по массе находился в пределах средних, на что указывает и японское обозначение танка «Чи-Ри» — «средний девятый».

История создания

К маю 1945 года был построен один незаконченный прототип. Проект был прекращён, чтобы высвободить специалистов и ресурсы и сосредоточить усилия для разработки и производства более практичного среднего танка «Чи-То». Из-за нехватки ресурсов и материалов, а также урона, нанесённого японской промышленности бомбардировками союзных войск, развитие танка дальше прототипа не было возможным. Такая судьба постигла многие проекты новых видов вооружений в Японии на завершающей стадии Второй мировой войны. Впоследствии прототип был захвачен войсками США.

Машины на базе «Чи-Ри»

Самоходная артиллерийская установка Типа 5 "Хо-Ри" должна была быть вооружена 105-мм противотанковым орудием Тип 1, которое создавалось на основе 88-мм зенитного орудия и имело большую поражающую способность. Также, для борьбы с лёгкой бронетехникой, включая легкие танки и бронеавтомобили, в передней части корпуса слева от механика-водителя, должно было быть размещено 37-мм пушка. Была также предусмотрена установка одного или двух 7,7-мм пулемётов. Трансмиссионное отделение и отделение управления должно было располагаться спереди, в средней части корпуса должен был быть расположен двигатель (тот же самый, который планировалось установить в спарке на перспективных сверхтяжёлых танках О-И, но в одном экземпляре), а в кормовой части корпуса боевой отсек. Неподвижная рубка должна была быть собрана из бронелистов толщиной около 180 мм.

Конструктивно база состояла из восьми опорных катков на борт с подвеской типа "Хара", трёх поддерживающих роликов, заднего направляющего колеса и ведущего колеса переднего расположения с цевочным зацеплением.

Хотя работы по "Хо-Ри" продвигались быстро к сентябрю 1945 года, по некоторым данным, удалось построить всего один прототип, который так и не успел пройти испытательный цикл. О его дальнейшей судьбе точная информация отсутствует. Скорее всего, проект был оставлен на стадии макета, так-как никаких фотографий этой машины не осталось.

Оценка машины

слабое бронирование мощное вооружение

Литература

• Steven J. Zaloga. Japanese Tanks, 1939—45. — Osprey Publishing, 2007. — P. 22. — 48 p. — ISBN 1846030919.
• Федосеев С. Л. Японские танки Второй мировой. — Эксмо, 2010.

Отрывок, характеризующий Чи-Ри

– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.