Ти-ди Плэйс Стэдиум
 «Ти-ди Плэйс Стэдиум» в 2004 году, до реконструкции | |
| Оригинальное название |
TD Place Stadium |
|---|---|
| Бывшие названия |
Лэнсдаун Парк (1908–1993) |
| Местоположение | |
| Открыт |
1908 |
| Реконструирован |
2014 |
| Владелец |
администрация г. Оттава |
| Вместимость |
24 000 |
| Домашняя команда | |
«Ти-ди Плэйс Стэдиум» (англ. TD Place Stadium) — футбольный стадион, расположенный в городе Оттава, провинции Онтарио в Канаде. Вмещает 24 000 зрителей. Домашнее поле профессионального футбольного клуба «Оттава Фьюри» из Североамериканской футбольной лиги и клуба по канадскому футболу «Оттава Редблэкс» из Канадской футбольной лиги.
Стадион является частью спортивного комплекса «Ти-ди Плэйс», также включающего в себя хоккейную арену на 10 000 мест, «Ти-ди Плэйс Арена», на которой выступает юниорский клуб «Оттава 67» из Хоккейной лиги Онтарио.
История
7 января 2014 года стадион был переименован в «Ти-ди Плэйс Стэдиум». Права на коммерческое название были выкуплены международной финансовой корпорацией «Торонто-Доминион Банк» (более известной под названием TD Bank Group) на последующие десять лет за $1 млн в год[1][2].
До 2014 года носил название «Фрэнк Клэр Стэдиум» в честь выдающегося тренера и менеджера по канадскому футболу Фрэнка Клэра. До 1993 года именовался «Лэнсдаун Парк», по названию местности, где расположен.
На стадионе выступали команды Канадской футбольной лиги «Оттава Раф Райдерс» (в 1908—1996 гг.; команда — девятикратный обладатель Кубка Грея) и «Оттава Ренегейдс» (в 2002—2005 гг.).
Стадион принимал шесть розыгрышей Кубка Грея (1925, 1939, 1940, 1967, 1988, 2004).
На стадионе проходили некоторые матчи футбольного турнира Олимпиады 1976 года в Монреале и молодёжного футбольного чемпионата мира 2007 года.
На стадионе выступают команды по канадскому футболу университета Оттавы — «Оттава Джи-Джиз» и Карлтонского университета — «Карлтон Рейвенз».
В начале XXI века начались работы по перестройке стадиона в рамках программы обновления Лэнсдаун-парка. В 2008 и 2011 годах в два этапа были разрушены южные трибуны стадиона[3].
Напишите отзыв о статье "Ти-ди Плэйс Стэдиум"
Примечания
- ↑ [www.cbc.ca/news/canada/ottawa/lansdowne-stadium-arena-to-be-renamed-td-place-1.2487469 Lansdowne stadium, arena, to be renamed TD Place] (англ.) (7 января 2014 года).
- ↑ [www.ottawasun.com/2014/01/07/frank-clair-stadium-civic-centre-to-become-td-place Frank Clair Stadium, Civic Centre to become TD Place] (англ.) (7 января 2014 года).
- ↑ [www.cbc.ca/news/canada/ottawa/story/2011/11/04/ottawa-lansdowne-stands-demolition.html Demolition of Frank Clair south side stands begins], CBC (November 4, 2011). Проверено 27 июня 2012.
Ссылки
- [www.tdplace.ca/ Официальный сайт]
|
Это заготовка статьи о спортивном сооружении. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
 |
В другом языковом разделе есть более полная статья Frank Clair Stadium (англ.) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
Отрывок, характеризующий Ти-ди Плэйс Стэдиум
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
