Петрянов-Соколов, Игорь Васильевич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ткань Петрянова»)
Перейти к: навигация, поиск
Игорь Васильевич Петрянов-Соколов
Место рождения:

село Большая Якшень,
Нижегородская губерния
Российская империя

Научная сфера:

химик аэрозолей

Учёная степень:

доктор химических наук (1940)

Учёное звание:

академик АН СССР (1966)
академик РАН (1991)

Альма-матер:

МГУ имени М. В. Ломоносова

Научный руководитель:

А. Н. Бах,
Н. А. Фукс,
З. В. Ершова

Награды и премии:

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

И́горь Васи́льевич Петря́нов-Соколо́в (1907 — 1996) — советский и российский физико-химик, академик АН СССР.





Биография

Родился 5 (18 июня) 1907 года в крестьянской семье в селе Большая Якшень (ныне Бутурлинский район, Нижегородская область).

В Большой Якшени и в соседних сёлах было много семей с фамилией Петряновы. Чтобы отличаться от однофамильцев, придумывали клички. Отец будущего академика любил соколиную охоту, поэтому добавил к фамилии «Соколов».

Отец — Василий Михайлович Петрянов отправился на заработки в Москву, начинал свою жизнь в столице ломовым извозчиком, после революции работал в Совете. Мать — Пелагея Матвеевна осталась в Якшени.

В 1925 году, после окончания на «отлично» средней школы, Игорь Петрянов-Соколов едет из Большой Якшени в столицу, поступает в МГУ на химический факультет. Свою первую научную статью Игорь Васильевич написал студентом, в этот же период (1929 год) его принимают на работу в НИФХИ имени Л. Я. Карпова в качестве младшего научного сотрудника. В этом институте он проработал всю жизнь (60 лет).

В 1939 году Игорю Васильевичу было присвоено звание старшего научного сотрудника. В декабре 1940 года в возрасте 33 лет Петрянов-Соколов защитил докторскую диссертацию. В звании профессора был утверждён 22 июня 1941 года.

В период Великой Отечественной войны институт эвакуировали на Северный Урал. Игорь Васильевич руководил строительством и пуском промышленных объектов, на которых производились оборонные средства, разработанные в его лаборатории. Петрянов-Соколов стал также лауреатом Сталинской премии (1941). Первый орден Ленина был получен в 1943 году.

С 1945 года Игорь Васильевич участвует в подготовке атомного проекта. В это время и на долгие годы устанавливаются его научные и личные связи с И. В. Курчатовым, Ю. Б. Харитоном, Г. Н. Флеровым. Научные разработки Петрянова-Соколова легли в основу системы эффективной защиты от радиоактивной опасности персонала предприятий, перерабатывающих ядерное топливо. Были предложены зональная и стерегущая системы защиты помещений, позднее — высокоэффективные фильтры и средства защиты органов дыхания (фильтры Петрянова-Соколова).

И. В. Петрянов-Соколов много работал с З. В. Ершовой из ВНИИНМ им. академика А. А. Бочвара — одной из создательниц советской химии радиоэлементов и относил себя к её ученикам[1].

После войны Петрянов-Соколов, наряду с научной работой руководит выпуском научно-популярной литературы Академии наук СССР, является главным редактором журнала «Химия и жизнь», серии книг «Учёные — школьнику», редактирует «Детскую советскую энциклопедию». Поездки по стране чередовались с поездками за границу. С 1947 года Петрянов читает курс лекций в МХТИ им. Д. И. Менделеева, организовав на инженерно-химическом факультете специальную кафедру.

В 1953 году Игорь Васильевич избирается членом-корреспондентом, а в 1966 — действительным членом (академиком) Академии наук СССР. В этом же году Петрянов-Соколов становится лауреатом Ленинской премии. Много времени академик уделяет подготовке научных кадров. Его ученики становились кандидатами и докторами наук. Они трудятся руководителями многих лабораторий и научных учреждений России. За успешную подготовку научных кадров академик награждён премией и медалью Ушинского.

Научные интересы Петрянова-Соколова лежали в основном в области аэрозолей с жидкой дисперсной фазой — туманов; им разработаны новые методы их исследования, изучено возникновение в них зарядов и влияние зарядов на их устойчивость. Главной задачей учёный считал защиту атмосферы, окружающей среды от вредных примесей в воздухе. Разработанные сверхтонкие волокнистые материалы известны в мире как фильтры Петрянова — сокращённо «ФП». Они нашли широкое применение почти во всех отраслях народного хозяйства — в атомной энергетике, в космосе, на заводах, связанных с вредным производством.

Учёный-практик, Петрянов-Соколов связывал научный процесс с производством. На заводе по выпуску сверхтонкого волокна у его команды был собственный экспериментальный конвейер, на котором проводились сотни испытаний, отрабатывались новые виды продукции, наиболее производительные режимы. Всё это передавалось на основные конвейеры.

Много времени и сил И. В. Петрянов-Соколов отдавал проблемам сохранения историко-культурного достояния и природы России. Он является одним из основателей: Всероссийского общества охраны памятников; Всесоюзного общества книголюбов; журналов «Химия и жизнь» и «Памятники Отечества». Заместитель председателя редколлегии серии «Академические чтения» АН (издательство «Наука»), член редколлегий газеты «Голос Родины» и журнала «Отчизна».

Академик Петрянов-Соколов хорошо разбирался в религиозных вопросах[2].

Академик Петрянов-Соколов — автор многих книг и статей по вопросам охраны окружающей среды и различным разделам общей химии, адресованных широкой аудитории. Заметную роль Петрянов-Соколов сыграл в противодействии гиперпроекту Поворот северных рек. Выступал против расточительного опустошения недр, при котором полезных ископаемых добывают больше, чем удаётся пустить в дело.

И. В. Петрянов-Соколов принимал активное участие в общественной жизни. Неоднократно избирался депутатом районного Совета Москвы. Академик АН СССР1966 года), академик РАН1991 года). Главный редактор журнала «Химия и жизнь», «Коллоидного журнала».

Скончался 19 мая 1996 года. Похоронен в Москве на новом Донском кладбище. В память его установлена мемориальная доска на здании Научно-исследовательского физико-химического института им. Л. Я. Карпова.

Открытия и изобретения

  • «ФП» — синтетический материал с уникальными защитными свойствами, которому было присвоено его имя — фильтр Петрянова.
  • «Ланк» — высокоэффективные фильтры большой производительности, на которых очищаются во всех отраслях промышленности газовоздушные выбросы.
  • «АФА» — аналитические фильтры, которые позволяют вести повседневный контроль загрязнённости воздушного пространства.
  • Многочисленные оригинальные технологические процессы получения новых волокнистых фильтрующих материалов (в настоящее время это самостоятельная отрасль промышленности).
  • Система воздушной безопасности в атомной промышленности.
  • Идея создания безотходных технологий.

Всего И. В. Петряновым-Соколовым совместно с другими сотрудниками НИИ им. Карпова, проведено свыше 500 научно-исследовательских работ и сделано около 100 изобретений.

Труды

  • Определение размера и заряда частиц в туманах, «Журнал физической химии», 1933, т. 4, вып. 5 (совм. с Н. Фуксом);
  • Об образовании аэрозолей при конденсации пересыщенных паров, там же, 1939, т. 13, вып. 8 (совм. с Н. Н. Туницким);
  • О краевых углах малых капель, «Доклады АН СССР», 1948, т. 61, № 4 (совм. с Н. Д. Розенблюм).
  • Для жатвы народной. — М.: Советская Россия, 1983. — 268 с. — 50 000 экз. (совм. с В. И. Рич).

Награды

Звания

Напишите отзыв о статье "Петрянов-Соколов, Игорь Васильевич"

Примечания

  1. [www.bochvar.ru/events/65years_branch/ershova/ Ершова Зинаида Васильевна] (Официальный сайт). 65 лет отрасли - 65 лет институту. ВНИИНМ им. академика А. А. Бочвара. — Биографическая справка. — «Выдающуюся роль и уникальное место в отечественной науке профессора З. В. Ершовой лучше всего характеризуют слова академика РАН И. В. Петрянова, который тоже относит себя к её ученикам: «Думаю, что не будет преувеличением сказать, что З. В. Ершова — одна из основателей химии радиоэлементов в СССР. В своё время на неё была возложена очень большая ответственность, и её заслуги перед Родиной переоценить нельзя»»  Проверено 8 декабря 2013.
  2. Садовский БФ. Серная баня и синагога / составитель Огородников БИ. — И.В. Петрянов-Соколов. О себе и своём деле. От нём и его делах. — Москва: ИздАТ, 1999. — С. 440-444. — 512 с. — (Творцы атомного века). — 1000 экз. — ISBN 5-86656-084-4.

Литература

  • Газета «Завтра», № 18 (650), май 2006 год. Статья С. Ямщикова «Химик — лирик».
  • Газета «Колхозная правда», № 86 (12293) от 18 июля 1987 года. Статья М Васина «Подарок» /Об академике И. В. Петрянове-Соколове/.
  • Газета «Горьковская правда», № 189 от 15 августа 1985 года. Статья В. Нефёдова «Спокойной жизни не понимаю» /О И. В. Петрянове-Соколове/.
  • Газета «Колхозная правда», № 22 от 21 февраля 1984 года. Статья В. Нефёдова «Академик И. В. Петрянов-Соколов».
  • Газета «Колхозная правда», № 128 от 25 октября 1986 года. Интервью В. Нефёдова с Петряновым-Соколовым.
  • Газета «Пионерская правда», № 12 от 11 февраля 1983 года. Статья «Неведомое на вашу долю».
  • Журнал «Огонёк», № 35, 1986 год. Интервью «Память — это совесть».
  • Журнал «Огонёк», № 24 (3125) от 24 июня 1987 года. Обзор откликов. Писем, мнений и предложений «Читатели пишут академику Петрянову-Соколову».
  • Сборник «Бутурлинский край. Дорогами истории». Состав. Порякова Н. Н. 1999 год.
  • Интервью в журнале-альманахе «Чудеса и приключения» № 2 за 1995 год.

Ссылки

  • Разумный В. А. [razumny.ru/petryanov.htm Воспоминания современника о И. В. Петрянове-Соколове]
  • Петрянов-Соколов Игорь Васильевич — статья из Большой советской энциклопедии.
  • [www.nifhi.ru/page_modules/PrintContent.aspx?id=aerosol&lng=ru Отдел аэрозолей, основатели]
  • [www.libozersk.ru/pbd/ozerskproekt/persons/petryanov.html «В память о времени и людях»]
  • Фомкин А. А., Цивадзе А. Ю. [www.ras.ru/publishing/rasherald/rasherald_articleinfo.aspx?articleid=7ee4705e-c449-4403-9ea9-54fdbd9b4da5 И химия, и жизнь… К 100-летию со дня рождения академика И. В. Петрянова-Соколова] // Вестник РАН, 2007, № 6, стр. 551

Отрывок, характеризующий Петрянов-Соколов, Игорь Васильевич

– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.

В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.


Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью.
– Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее.
Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя.
– Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то.
– Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой.
– Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше.
Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.