Ткань космоса

Ткань космоса: Пространство, время и текстура реальности
The Fabric of the Cosmos: Space, Time, and the Texture of Reality
Автор:	Брайан Грин
Жанр:	научно-популярная литература
Язык оригинала:	английский
Оригинал издан:	2005
Переводчик:	Ю.А. Артамонов, И.В. Савенков
Оформление:	Издательство «Книжный дом „ЛИБРОКОМ“»
Издатель:	Издательство «Книжный дом „ЛИБРОКОМ“»
Выпуск:	2011
Страниц:	608
ISBN:	978-5-397-01966-8

Ткань космоса: Пространство, время и текстура реальности — вторая книга американского учёного-физика и популяризатора науки Брайана Грина о фундаментальном устройстве Вселенной.

Аудитория

Широкий круг читателей, интересующихся фундаментальным устройством Вселенной и последними научными открытиями в этой области. Подойдёт для неискушённого в физике читателя. В книге отсутствуют формулы, а используемые математические абстракции автор старается описать ясным и последовательным языком.

Содержание

Часть 1. Арена реальности

В первой части книги рассказывается об эволюции человеческих воззрений на фундаментальное устройство Вселенной. Последовательно рассматриваются попытки его объяснения с помощью моделей Ньютона, Маха и Эйнштейна. Анализируются достоинства и недостатки этих моделей. Особое внимание уделяется теории относительности Альберта Эйнштейна, — в частности описывается путь к разрешению конфликта между нелокальностью квантовой механики и специальной теорией относительности.

Часть 2. Время и опыт

В этой части автор рассказывает о современном взгляде науки на суть времени. Необратимость стрелы времени рассматривается с точки зрения второго закона термодинамики.

Часть 3. Пространство, время и космология

В третьей главе автор занимается подробнейшим разбором процессов происходящих в самом начале Большого Взрыва. Описывается происхождение массы через понятие скалярного поля Хиггса, рассказывается об инфляционной эпохе, о проблеме тёмной материи и тёмной энергии.

Часть 4. Истоки и объединение

В этой главе автор показывает как может разрешить все описанные в предыдущих главах проблемы теория струн, если рассматривать её как кандидата на Теорию Всего. Автор показывает что представляет собой «ткань космоса», — пространство и время, с точки зрения теории струн.

Часть 5. Реальность и воображение

В этой части главы автор описывает многие интересные следствия из современной фундаментальной картины мира, — будущее Вселенной, квантовую телепортацию и возможность телепортации макрообъектов, возможность путешествий во времени. В конце главы рассматривается гипотеза о том что вся наша Вселенная является ни чем иным как гигантской голограммой.

Окончание книги

В помощь неискушённому в физике читателю в самом конце приводится словарь использованных в книге терминов, предметный и именной указатели, а также список рекомендуемой к прочтению литературы по данной тематике.

Отзывы

Книга получила множество положительных отзывов среди критиков по всему миру..

Отрывок, характеризующий Ткань космоса

– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.