Ткаченко, Игорь Николаевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Игорь Ткаченко
Общая информация
Полное имя Игорь Николаевич Ткаченко
Родился 14 января 1964(1964-01-14) (60 лет)
Фрунзе, СССР
Гражданство СССР
Киргизия
Россия
Рост 182 см
Вес 75 кг
Позиция защитник
полузащитник
Информация о клубе
Клуб завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
197?—1980 РСДЮШОР (Фрунзе)
Клубная карьера*
1981 Семетей 20 (1)
1982 Алга 8 (0)
1983—1985 Сельмашевец (Фрунзе) КФК
1986—1989 Алга 100 (5)
1990 Достук 24 (6)
1991 Восток 40 (2)
1992 Кристалл (Чортков) 19 (1)
1992—1993 Уралмаш 26 (0)
1994 Металлург (Новотроицк) 3 (0)
1995—1996 Ротор (Бишкек) 30 (3)
1998 КВТ Динамо 11 (2)
2000 Эколог 19 (4)
2002 Дордой 7 (1)

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.


Игорь Николаевич Ткаченко (14 января 1964, Фрунзе, Киргизская ССР, СССР) — советский, российский и киргизский футболист, играл на позиции защитник и полузащитник.



Карьера

Игорь Ткаченко является воспитанником РСДЮШОР из его родного города Фрунзе. Профессиональную карьеру начинал в 1981 году в клубе «Семетей» из Фрунзе, который по итогам сезона с тремя очками в 40 матчах занял последнее место в зональном турнире второй союзной лиги, а сам Игорь принял участие в 20 матчах, отметившись 1 забитым голом. Следующий сезон провёл в клубе «Алга», затем выступал в первенстве республики за «Сельмашевец», однако в 1986 году вновь вернулся в «Алгу», за который выступал в течении 4 сезонов, проведя 100 матчей во второй союзной лиге и забив 5 мячей. В 1990 году играл за «Достук», следом выступал за усть-каменогорский «Восток» и «Кристалл» из Чорткова. Летом 1992 года перебрался в екатеринбургский «Уралмаш», за который дебютировал 30 июля того же года во Владикавказе в матче 17-го тура Чемпионата России в Высшей лиге, выйдя на 86-й минуте матча на замену Алексею Юшкову, а сам матч завершился «Спартака» со счётом 2:0[1]. В 1994 году играл за «Металлург» из Новотроицка. В 1995 году перебрался в Киргизию, где выступал за «Ротор» из Бишкека, «КВТ Динамо» Кара-Балта и «Эколог». Завершал же карьеру в клубе «Дордой».

Напишите отзыв о статье "Ткаченко, Игорь Николаевич"

Примечания

  1. [news.sportbox.ru/Vidy_sporta/Futbol/Russia/premier_league/stats/turnir_720/game_1317461543 Протокол матча]

Ссылки

  • [footballfacts.ru/players/28621 Профиль на сайте FootballFacts.ru]
  • [sport.kg/-1902-2011/145-football--soccer-nash-192191--not-igroki-algae-frunze.html#.V_aR44-LTIU Футбол / Наш футбол 1921-91 / Все игроки «Алги» (Фрунзе)]


Отрывок, характеризующий Ткаченко, Игорь Николаевич

– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.