Ткаченко, Семён Акимович

Семён Акимович Ткаченко
Дата рождения	24 мая 1898(1898-05-24)
Дата смерти	2 февраля 1945(1945-02-02) (46 лет)
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Звание
Командовал	44-й Киевской Краснознамённой горнострелковой дивизией
Сражения/войны	Первая мировая война; Гражданская война в России; Великая Отечественная война
Награды и премии

Семё́н Аки́мович Ткаче́нко (24 мая 1898 — 2 февраля 1945) — советский генерал-майор, командир 44-й Киевской Краснознамённой горнострелковой дивизии.

Юность

Родился 24 мая 1898 года в деревне Плахтеевка Тарамского района Днепропетровской области Украины в семье крестьянина. Еще ребенком вместе с семьей переселился в деревню Николаевка Кротовской волости Тобольской губернии. Семья была бедной, поэтому работал с малых лет, пас скотину, батрачил.

Военная служба

В Первую мировую войну Ткаченко был мобилизован на военную службу 12 февраля 1917 года и зачислен рядовым в 36-й Сибирский запасной полк в город Омск. В июле с маршевой ротой направлен на Юго-Западный фронт, где воевал в составе 413-го пехотного Порховского полка 104-й бригады в Волынской губернии. В декабре того же года окончил двухнедельные гранатометные курсы при том же полку и в начале 1918 года отпущен в отпуск домой по болезни. По демобилизации с апреля работал батраком у кулака Винокурова в селе Скородное Кратовской волости Ишимского округа Тобольской губернии. В Гражданскую войну в июле 1919 года он был мобилизован в армию адмирала А. В. Колчака и направлен в отдельную саперную роту в город Омск. Затем с этой ротой убыл на фронт через Тюмень, Екатеринбург, ст. Чусовая и М.-Кудымкар. В августе того же года был отпущен в отпуск и в часть не вернулся.

В РККА

В сентябре при подходе частей 51-й стрелковой дивизии Красной армии к ст. Голышманово Омской ж. д. Ткаченко добровольно вступил в 452-й стрелковый полк и был назначен пом. командира взвода. В составе этой дивизии воевал на Восточном фронте против войск адмирала А. В. Колчака под Тюменью и Тобольском, участвовал в Петропавловской операции 1919 года. В июле 1920 года дивизия была переброшена на Юго-Западный фронт. В августе — октябре командиром взвода и роты того же полка участвовал в боях с белогвардейскими войсками генерала П. Н. Врангеля на Каховском плацдарме, в наступлении в Северной Таврии и Перекопско-Чонгарской операции, штурмовал Турецкий вал на Перекопе и Ишуньские позиции. После разгрома врангелевских войск в Крыму Ткаченко в составе полка сражался с вооруженными формированиями Н. И. Махно на юге Украины. За мужество и героизм на фронтах Гражданской войны Ткаченко был награждён 2 орденами Красного Знамени (приказы РВСР № 201 от 12.06.1921 и 783 от 1926 г.).

Межвоенный период

В составе 51-й Перекопской стрелковой дивизии занимал различные командные должности от командира взвода (152-й сп), до командира батальона (с 1 апреля 1929 года в составе 153-го стрелкового полка).

В 1921 году в Тирасполе, где дислоцировался 152-й стрелковый полк 51-й Перекопской стрелковой дивизии, вновь отличился в борьбе с бандформированиями, за что был награждён вторым орденом Боевого Красного Знамени.

В 1926 году был принят и в 1927 году окончил Киевскую высшую объединённую школу командиров РККА имени С. С. Каменева.

25 ноября 1929 года назначен командиром батальона 137-го Киевского стрелкового полка 46-й стрелковой дивизии (УВО).

С 10 апреля 1930 года слушатель подготовительного курса Военной Академии РККА им. М. В. Фрунзе, которую окончил 4 мая 1934 года. После окончания академии назначается помощником командира по строевой части 79-го стрелкового полка 27-й Омской Краснознаменной стрелковой дивизии им. Итальянского пролетариата (БВО). 16 декабря 1935 года он назначается командиром и военкомом 79-го стрелкового полка.

13 января 1937 года командир и военком 79-го стрелкового полка майор Ткаченко С. А. освобождается от занимаемой должности и зачисляется в распоряжение Управления по нач. составу РККА.

19 марта 1937 года назначается помощником командира по строевой части 53-го стрелкового полка 18-й Ярославской Краснознаменной стрелковой дивизии.

19 июня 1938 года назначается помощником командира 31-й Сталинградской стрелковой дивизии (гор. Астрахань, ЗакВО).

19 августа 1939 года назначается командиром 28-й Горской Краснознаменной горно-стрелковой дивизии им. В. М. Азина.

8 января 1940 года приказом НКО № 048 назначен командиром 44-й Киевской Краснознаменной стрелковой дивизии им. Н. А. Щорса. В составе дивизии участвовал в Советско-Финляндской войне.

Великая Отечественная война

С 22 июня 1941 года 44-я горнострелковая дивизия под командованием генерал-майора Ткаченко А. С. участвует в боях в составе 13 ск 12-й армии Юго-Западного фронта, а затем Южного фронта. За успехи дивизии в боях под г. Липовец генерал-майор Ткаченко А. С. представлен к награждению орденом Ленина.

Плен

7 августа 1941 года в ходе боя при прорыве из окружения в районе с. Подвысокое Кировоградской области был ранен в голову и правую руку, но продолжал командовать дивизией. После того, как поступил приказ выходить из окружения группами и в одиночку, выходил из кольца в составе группы офицеров управления дивизии. Захвачен в плен в районе Голованевска. Находясь в лагере военнопленных г. Гайсин скрыл, что является генералом и командиром дивизии. Как украинец был «отпущен домой».

Пробираясь к линии фронта в с. Усино (Узин), что за Белой Церковью, 30 августа 1941 года был задержан местными полицейскими и передан в полевую фельджандармерию № 198 6-й полевой армии вермахта.

Содержался в Житомирском лагере военнопленных, Владимир-Волынском лагере. 22 октября 1941 года доставлен в лагерь Офлаг-XIIID (Хаммельбург) из офицерского лагеря Офлаг ХI-A (Остероде). В лагере Офлаг-XIIID (Хаммельбург) являлся активным участником группы сопротивления, был членом комитета подпольной организации. За участие в подпольной организации и подготовку побега летом — в начале осени 1942 года арестован и посажен в Нюрнбергскую тюрьму гестапо совместно с другими руководителями лагерного подполья.

Зимой 1942 года переведен в штрафной концлагерь Флессенбург. Летом 1943 года был направлен в составе рабочей команды на работы откуда пытался совершить побег.

Зимой 1945 года переведен в концентрационный лагерь Заксенхаузен, где также участвовал в работе подпольной организации (отвечал за подготовку боевых групп). Когда гестапо стало известно о готовящемся восстании, в ночь с 2 на 3 февраля более 200 подпольщиков-военнопленных были отобраны для уничтожения. По дороге в крематорий советские военнопленные по команде генерала Ткаченко С. А. набросились на конвой и в неравной схватке все погибли.

Звания

• майор (с 17.02.1936 г);
• полковник (с 16.08.1938 г);
• комбриг (29.04.1940 г);
• генерал-майор (Постановление 4.06.40 г № 945).

Награды

• два ордена Красного Знамени (12.06.1921, 1926)
• медаль «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии» (1938)

Источники

• [www.istor-44gsd.ru/Html/person_1.html#tkachen 44-я Киевская Краснознамённая горнострелковая дивизия]

Отрывок, характеризующий Ткаченко, Семён Акимович

– Andre, au nom de Dieu! [Андрей, ради Бога!] – повторила княжна Марья.
Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения.
– Mais, ma bonne amie, – сказал князь Андрей, – vous devriez au contraire m'etre reconaissante de ce que j'explique a Pierre votre intimite avec ce jeune homme… [Но, мой друг, ты должна бы быть мне благодарна, что я объясняю Пьеру твою близость к этому молодому человеку.]
– Vraiment? [Правда?] – сказал Пьер любопытно и серьезно (за что особенно ему благодарна была княжна Марья) вглядываясь через очки в лицо Иванушки, который, поняв, что речь шла о нем, хитрыми глазами оглядывал всех.
Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми, женскими глазами смотрел на молодых людей.
– Где, в Киеве была? – спросил старуху князь Андрей.
– Была, отец, – отвечала словоохотливо старуха, – на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась…
– Что ж, Иванушка с тобой?
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.


Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.