Ткач, Антон

Антон Ткач словацк. Anton Tkáč
Общая информация
Дата рождения	30 марта 1951(1951-03-30) (73 года)
Место рождения	Лозорно, Чехословакия
Гражданство	Словакия Словакия
Информация о гонщике
Специализация	велотрековые гонки
Медали
Велоспорт Олимпийские игры Золото Монреаль 1976 спринт на 1 км Чемпионаты мира Бронза Лестер 1970 гит 1000 м Золото Монреаль 1974 спринт Золото Мюнхен 1978 спринт

Антон Ткач (словацк. Anton Tkáč, 30 марта 1951 год, Лозорно, Чехословакия) — словацкий велогонщик, тренер и спортивный функционер. Трёхкратный чемпион мира по трековым велогонкам, чемпион летних Олимпийских игр 1976 года в Монреале. Президент Словацкого союза велосипедистов (SCZ).

Спортивная карьера

Антон Ткач — самый известный словацкий велогонщик. Он начинал с трековых гонок среди любителей на 1 км. В этой дисциплине завоевал на Чемпионате мира в Лестере (Великобритания) в 1970 году бронзовую медаль. Но на летней Олимпиаде в Мюнхене 1972 года на треке 1 км показал лишь 13-е время. Вскоре Ткач переориентировался на спринт и в 1970-1980-е годы в этой дисциплине участвовал на чемпионатах мира. Впервые чемпионат мира он выиграл в 1974 году, проходивший в Монреале. Спустя 2 года там же он выиграл олимпийское золото, сумев опередить француза Даниэля Морелона, трёхкратного олимпийского чемпиона и семикратного чемпиона мира. Ткач стал пятым словацким олимпийским чемпионом. На Чемпионате мира 1978 года в Мюнхене (ФРГ) Ткач вновь побеждает в спринте, опередив двух восточнонемецких велогонщиков Эмануэля Раша и Кристиана Дрешера.

В ранге олимпийского чемпиона Монреаля Ткач дважды, в 1976 и 1978 годах, признавался в Чехословакии спортсменом года. Когда выявляли лучших словацких велосипедистов ХХ века, Ткачу отдали первую строчку. А второе место он получил в рейтинге лучших спортсменов столетия в Словакии.

После завершения спортивной карьеры

После окончания спортивной карьеры Ткач учился на факультете физического воспитания и спорта по специальности «велосипедный спорт» в Братиславе (1978-1983).

В 1981—1992 годах занимал пост тренера национальной сборной. С 1993 года исполнял обязанности советника министра обороны по вопросам спорта. Ныне Антон Ткач — председатель Словацкой ассоциации олимпийцев, а с 2001 года — президент Словацкого союза велосипедистов. Также является членом исполкома Олимпийского комитета Словакии.

Ссылки

• [www.osobnosti.sk/index.php?os=zivotopis&ID=1762 Антон Ткач на Словацком биографическом портале (словацк.)]
• [www.cyclingarchives.com/coureurfiche.php?coureurid=25904 Антон Ткач на cyclingarchives.com (англ.)]
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/tk/anton-tkac-1.html Антон Ткач на sports-reference.com (англ.)]

Отрывок, характеризующий Ткач, Антон

Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.