Саргис Тмогвели (груз. სარგის თმოგველი) — грузинский писатель, ученый, ритор, философ XII—XIII веков. Сын Варама Мхаргрдзели. Член феодального рода Тмогвелидов[ka], происходящего из селения Тмогви.
Ему приписывают грузинский прозаический перевод персидской поэмы «Вис и Рамин» Фахраддина Гургани. Предполагаемый автор поэмы Дилариани[ka].
Упоминается в последней строфе «Витязя в тигровой шкуре» Шота Руставели.
Диларгета пел Тмогвели, сожигаемый огнем,</br>
Тариэла — Руставели, горько плачущий о нем.
— Перевод Н. Заболоцкого
Напишите отзыв о статье "Тмогвели, Саргис"
Литература
- კეკელიძე კ., ქართული ლიტერატურის ისტორია, ტ. 2, თბ., 1958;
- მესხია შ., საშინაო პოლიტიკური ვიტარება და სამოხელეო წყობა XII საუკუნის საქართველოში, თბ., 1979;
- გვახარია ა., ქართული საბჭოთა ენციკლოპედია, ტ. 9, გვ. 102, თბ., 1985.
Отрывок, характеризующий Тмогвели, Саргис
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
