Тоба (вулкан)
Поделись знанием:
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.
В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
| Тоба индон. Toba | |
 | |
| Район вулкана Тоба и одноимённое озеро. | |
| 2°37′ с. ш. 98°49′ в. д. / 2.617° с. ш. 98.817° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=2.617&mlon=98.817&zoom=10 (O)] (Я)Координаты: 2°37′ с. ш. 98°49′ в. д. / 2.617° с. ш. 98.817° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=2.617&mlon=98.817&zoom=10 (O)] (Я) | |
| Страна |  Индонезия |
| Форма вулкана | Кальдера |
| Период образования | Средний плейстоцен |
| Последнее извержение | неизвестно |
| Высота вершины | 2157[1] м |
Тоба (индон. Toba) — потухший супервулкан в Индонезии, расположенный на севере центральной части острова Суматра.
У вулкана Тоба имеется самая большая кальдера — площадь 1775 км2[2]. В кальдере находится самое крупное озеро Суматры — Тоба.
Механизм образования вулкана предложен Иваном Кулаковым и др.[3]
Среднеплейстоценовое катастрофическое извержение
Вулкан Тоба известен одним из крупнейших извержений на Земле за последние 25 миллионов лет. Это катастрофическое событие произошло ок. 75 тыс. лет назад[4] (в промежутке времени между 77 000 и 69 000 лет назад[5][6]) во время последней ледниковой эпохи. После извержения на несколько лет на Земле ещё сильнее похолодало. Это извержение могло привести к образованию эффекта бутылочного горлышка, в результате которого численность человеческой популяции сократилась до 2 тыс. человек[7][8].
По имеющимся геологическим данным, за время извержения излилось более 2800 кубических километров магмы, суммарные отложения вулканического пепла составили порядка 800 кубических километров[9][10]. Вулканический пепел Тобы был обнаружен учёными в отложениях африканского озера Малави (Ньяса), находящегося в 7 тыс. км от Суматры[11].
Мощность извержения Тоба на порядок превзошла мощность самого грандиозного извержения исторического периода, вулкана Тамбора в 1815 году, которое в своё время вызвало временное глобальное похолодание, т. н. «Год без лета». Последствия извержения Тоба были намного значительнее[12][13]. Выброшенные вулканом в атмосферу массы пепла ослабили солнечный свет на несколько месяцев и вызвали наступление вулканической зимы, что, предположительно, имело серьезные последствия для биосферы Земли. Средняя температура на планете снизилась на несколько лет или даже десятилетий; однако величина этого похолодания остается предметом споров. Одни исследователи оценивают её понижение всего лишь в 1 °C[14], другие — в 3-5 °C[15], третьи, исходя из теоретических расчетов, — даже в 15 °C на третий год после извержения[16].
По мнению некоторых исследователей[17], это могло вызвать резкое сокращение численности некоторых животных, а также людей в Евразии и даже Африке. Высказано мнение[18], что из африканской популяции людей, предковой для всего человечества, это событие пережило около 10 000 человек.
Ряд учёных не согласен с этим выводом, ряд фактов говорит о том, что часть людей к тому времени уже вышло из Африки, а извержение не привело к исчезновению человеческих популяций даже в Индии, недалеко от эпицентра[18]. Исследования вышеупомянутых отложений пепла Тобы в озере Малави не показали признаков существенного изменения климата Восточной Африки во время и после извержения: похолодание в этом регионе оценено всего лишь в 1,5 °C, а концентрация пепла слишком мала для прямого воздействия на экосистему. Не отмечено и изменений в составе водорослей[18][4].
Напишите отзыв о статье "Тоба (вулкан)"
Примечания
- ↑ [www.volcano.si.edu/world/volcano.cfm?vnum=0601-09= GLOBAL VOLCANISM PROGRAM]
- ↑ [katastrofa.h12.ru/volcano.htm Земные катастрофы — Вулканы]
- ↑ Ivan Koulakov, Ekaterina Kasatkina, Nikolai M. Shapiro, Claude Jaupart, Alexander Vasilevsky [www.nature.com/ncomms/2016/160719/ncomms12228/full/ncomms12228.html The feeder system of the Toba supervolcano from the slab to the shallow reservoir] (англ.) // Nature Communications. — 2016-07-19. — Vol. 7. — P. 12228. — DOI:10.1038/ncomms12228.
- ↑ 1 2 [www.pnas.org/content/early/2013/04/24/1301474110.abstract Christine S. Lane, Ben T. Chorn, Thomas C. Johnson. (2013). «Ash from the Toba supereruption in Lake Malawi shows no volcanic winter in East Africa at 75 ka»]
- ↑ [www.geo.mtu.edu/~raman/papers/ChesnerGeology.pdf Chesner, C.A.; Westgate, J.A.; Rose, W.I.; Drake, R.; Deino, A. (March 1991) «Eruptive History of Earth’s Largest Quaternary caldera (Toba, Indonesia) Clarified» Geology 19: 200—203.]
- ↑ [dx.doi.org/10.1038%2F276574a0 «K−Ar age of the late Pleistocene eruption of Toba, north Sumatra». Nature 276 (276): 574—577. 7 December 1978.]
- ↑ [www.cell.com/AJHG/fulltext/S0002-9297%2808%2900255-3 The Dawn of Human Matrilineal Diversity]
- ↑ [mbe.oxfordjournals.org/cgi/pmidlookup?view=long&pmid=10666702 Population bottlenecks and Pleistocene human evolution]
- ↑ [www.springer.com/social+sciences/archaeology+%26+anthropology/book/978-1-4020-5561-4 Jones, S. C. (2007). «The Toba Supervolcanic Eruption: Tephra-Fall Deposits in India and Paleoanthropological Implications». In Petraglia, M. D.; Allchin, B. The Evolution and History of Human Populations in South Asia. Springer. pp. 173—200. ISBN 1-4020-5561-7.]
- ↑ [www.geo.mtu.edu/~raman/papers/RoseTobaFallGeology.pdf Rose, W.I.; Chesner, C.A. (October 1987). «Dispersal of Ash in the Great Toba Eruption, 75 ka»]
- ↑ [phys.org/news/2013-05-volcanic-winter-toba-super-eruption.html «Doubt over 'volcanic winter' after Toba super-eruption. 2013»]
- ↑ [toba.arch.ox.ac.uk/pub_files/Petraglia2007Science.pdf Petraglia, M.; R. Korisettar, N. Boivin, C. Clarkson,4 P. Ditchfield,5 S. Jones,6 J. Koshy,7 M.M. Lahr,8 C. Oppenheimer,9 D. Pyle,10 R. Roberts,11 J.-C. Schwenninger,12 L. Arnold,13 K. White. (6 July 2007). «Middle Paleolithic Assemblages from the Indian Subcontinent Before and After the Toba Super-eruption»]
- ↑ [faculty.jsd.claremont.edu/dmcfarlane/Joyce/Mulu%20ash/Zielinski__Atmospheric%20effetcs.pdf Zielinski, G. A.; Mayewski, P. A.; Meeker, L.D.; Whitlow, S.; Twickler, M.S.; Taylor, K. (1996). «Potential Atmospheric Impact of the Toba Mega‐Eruption ~71,000 years ago». Geophysical Research Letters 23 (8): 837—840.](недоступная ссылка — история)
- ↑ Oppenheimer, Clive (2002), "[www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0277379101001548 Limited global change due to largest known Quaternary eruption, Toba ≈74 kyr BP?,]", Quaternary Science Reviews Т. 21: 1593–1609, doi:[dx.doi.org/10.1016%2FS0277-3791%2801%2900154-8 10.1016/S0277-3791(01)00154-8], <www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0277379101001548>, pp. 1593, 1601.
- ↑ Rampino, Michael R.; Self, Stephen (1993) «[pubs.giss.nasa.gov/docs/1993/1993_Rampino_Self.pdf Climate–Volcanism Feedback and the Toba Eruption of ~74,000 Years ago]». Quaternary Research 40: 269–280. DOI:10.1006/qres.1993.1081. .
- ↑ Robock, A.; Ammann, C.M.; Oman, L.; Shindell, D.; Levis, S.; Stenchikov, G. (2009) «Did the Toba Volcanic Eruption of ~74k BP Produce Widespread Glaciation?». Journal of Geophysical Research 114: D10107. DOI:10.1029/2008JD011652. .
- ↑ Ambrose, Stanley H. (June 1998). «[ice2.uab.cat/argo/Argo_actualitzacio/argo_butlleti/ccee/geologia/arxius/1Ambrose%201998.pdf Late Pleistocene human population bottlenecks, volcanic winter, and differentiation of modern humans.]». Journal of Human Evolution (Elsevier) 34 (6): 623–651. DOI:10.1006/jhev.1998.0219. PMID 9650103. Проверено 3 июля 2012.
- ↑ 1 2 3 [antropogenez.ru/single-news/article/301/ «Тоба не приложился к „бутылочному горлу“ человечества…». (Май 2013)]
Ссылки
- [www.volcanolive.com/toba.html Volcano Live]
- [antropogenez.ru/single-news/article/301/ Извержение Тоба не привело к вулканической зиме в Восточной Африке]
 |
В другом языковом разделе есть более полная статья Toba catastrophe theory (англ.) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
Отрывок, характеризующий Тоба (вулкан)
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.
В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
