Тобизен, Герман Августович

Герман Августович фон-Тобизен<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Лифляндский вице-губернатор
28 апреля 1878 — 15 марта 1890
Предшественник:	барон Эдуард Владимирович Криденер
Преемник:	Николай Модестович Богданович
Томский губернатор
8 марта 1890 — 24 марта 1895
Предшественник:	Александр Петрович Булюбаш
Преемник:	Асинкрит Асинкритович Ломачевский
Харьковский губернатор
24 марта 1895 — 2 января 1902
Предшественник:	Александр Иванович Петров
Преемник:	князь Иван Михайлович Оболенский
Сенатор
2 января 1902 — 9 января 1917
Рождение:	21 июня 1845(1845-06-21)
Смерть:	9 января 1917(1917-01-09) (71 год) Смоленск
Род:	Тобизены
Награды:	2-й ст. 3-й ст. 4-й ст. 1-й ст. 2-й ст. 3-й ст. 1-й ст. 2-й ст. 3-й ст.

Герман Августович фон-Тобизен (1845—1917) — российский государственный деятель, Томский и Харьковский губернатор, сенатор, действительный тайный советник.

Биография

Окончил Императорское училище правоведения с чином IX класса (1865) и поступил на службу в Министерство юстиции. В 1868 году был товарищем прокурора Калужского окружного суда.

Камер-юнкер (1871), камергер (1881), действительный статский советник (1883), тайный советник (1893), гофмейстер (1894), действительный тайный советник (1910).

Перейдя в Министерство внутренних дел, 28 апреля 1878 года был назначен Лифляндским вице-губернатором и оставался им вплоть до 15 марта 1890 года, когда был назначен Томским губернатором. За время работы в Риге дважды исполнял обязанности Лифляндского губернатора: с 1 декабря 1882 года по 18 января 1883 года и с 13 мая по 21 июня 1885 года.

Перейдя на работу в Томск, Тобизен столкнулся с желанием проектировщиков будущей Транссибирской магистрали проложить её в обход Томска. Осенью 1891 года он обратился к министру внутренних дел с просьбой предоставить государю объяснительную записку томичей, в которой они настаивали на варианте трассы магистрали через Томск. (см. также Строительство Транссибирской магистрали в обход Томска)

Также принимал участие в комиссии по составлению сметы расходов по сооружению Великого Сибирского пути и связанных с этим вспомогательных предприятий (1893 год), равно как в комиссии по определению общих положений для земельного устройства крестьян на казенных землях в Сибири.

При Германе Тобизене в Томске появился ипподром, а во время эпидемии холеры губернатор приложил массу усилий, чтобы организовать полноценную медицинскую помощь. Был избран почетным гражданином Томска.

Тобизен разновременно призывался к обсуждению проблем поземельного устройства крестьян Алтайского горного округа на землях Кабинета Его Величества, упорядочения переселенческого движения и прочих. Был инициатором прекращения ссылки в Западную Сибирь и отмены телесных наказаний для женщин-бродяг.

В декабре 1895 года Тобизен представил в министерство внутренних дел ходатайство жителей поселка Александровский Томской губернии о переименовании в поселок Новониколаевский «в честь Его Императорского Величества, благополучно ныне царствующего Государя императора» Николая II (ныне — Новосибирск). Впоследствии в Новониколаевске в честь губернатора была названа одна из центральных улиц — Тобизеновская (в 1920 году переименована в улицу Максима Горького).

2 января 1902 года назначен сенатором, присутствующим в первом общем собрании Сената.

Умер в Смоленске 9 января 1917 года. После его смерти журналисты писали, что в Харькове, где он также был губернатором, Православная церковь воспротивилась намерению общественности отслужить панихиду по почившему Тобизену. По официальной версии, это произошло по причине лютеранского исповедания усопшего сановника.

Почётный гражданин г. Харькова.

Награды

• Орден Святого Станислава 3-й ст.;
• Орден Святой Анны 3-й ст.;
• Орден Святого Станислава 2-й ст.;
• Орден Святой Анны 2-й ст.;
• Орден Святого Владимира 4-й ст.;
• Орден Святого Владимира 3-й ст.;
• Орден Святого Станислава 1-й ст. (1886);
• Орден Святой Анны 1-й ст. (1890);
• Орден Святого Владимира 2-й ст. (1896);
• Орден Белого орла (1899);
• Высочайшее благоволение (1900);
• Высочайшая благодарность (1906);
• Орден Святого Александра Невского (1913);
• Бриллиантовые знаки к ордену Святого Александра Невского (1913).

• Медаль «В память царствования императора Александра III»;
• Медаль «В память коронации Императора Николая II»;
• Медаль «За труды по первой всеобщей переписи населения» (1897);
• Знак отличия беспорочной службы за XL лет;
• Медаль «В память 300-летия царствования дома Романовых» (1913).

Иностранные:

• прусский Орден Святого Иоанна Иерусалимского (1887);
• бухарский орден Золотой звезды 1-й ст. (1897);
• персидский орден Льва и Солнца 1-й ст. (1900).

Источники

• Правительствующий Сенат. Санкт-Петербург. Типо-литография Санкт-Петербургской Одиночной Тюрьмы. 1912. С. 111—112.
• Список гражданским чинам первых трех классов. Исправлен по 1 сентября 1914 года. — Пг., 1914. — С. 73-74.
• [elib.tomsk.ru/purl/1-5913/ А. В. Яковенко, В. Д. Гахов ТОМСКИЕ ГУБЕРНАТОРЫ. Томск, 2012]

Отрывок, характеризующий Тобизен, Герман Августович

Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.