Тобрук (бункер)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Тобрук (нем. Tobruk, Tobruk-Stand, Ringstand) — малый наземный или подземный бетонный ДОТ (типа «Regelbau 58a-D»), предназначенный для ведения кругового огня. Тобруки строились германскими вооружёнными силами во время Второй мировой войны, преимущественно на Атлантическом валу и Линии Зигфрида. Название «тобрук» происходит от ливийского города Тобрук, где с января 1941 года по ноябрь 1942 года происходили ожесточённые бои между странами антигитлеровской коалиции и странами «оси» (в составе соединения «Африканский корпус»).





Конструкция

Тобрук состоит из боевого отделения в верхней части и пространства для оборудования, боеприпасов и персонала в нижней части. Вход в бункер обычно располагается в траншее, соединяющей его с другими бункерами.

Толщина стен и перекрытий составляет 40 см. На постройку бункера требовалось 11 кубических метров бетона.

В верхней части располагается поворотный круг диаметром 80 см для установки орудия, что позволяет вести огонь практически в любом направлении.

Экипаж

Боевой расчёт состоит из одного или двух военнослужащих в зависимости от типа вооружения.

Вооружение

Тобрук обычно вооружался пулемётом MG-34 или MG-42. Реже устанавливались гранатомёт, бронеколпак или танковая башня.

«Тобруки» в Санкт-Петербурге

В Санкт-Петербурге сохранилось, по крайней мере, три тобрука на берегу реки Ивановки, которые входили во вторую оборонительную полосу немцев, в 800—1500 м от первой. 59°50′05″ с. ш. 30°09′36″ в. д. / 59.83472° с. ш. 30.16000° в. д. / 59.83472; 30.16000 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.83472&mlon=30.16000&zoom=14 (O)] (Я) 59°49′53″ с. ш. 30°09′48″ в. д. / 59.83139° с. ш. 30.16333° в. д. / 59.83139; 30.16333 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.83139&mlon=30.16333&zoom=14 (O)] (Я) 59°49′42″ с. ш. 30°09′46″ в. д. / 59.82833° с. ш. 30.16278° в. д. / 59.82833; 30.16278 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.82833&mlon=30.16278&zoom=14 (O)] (Я). Также имеется несколько «Тобруков» на Волхонском шоссе.

Напишите отзыв о статье "Тобрук (бункер)"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Тобрук (бункер)

Видно, Пфуль, уже всегда готовый на ироническое раздражение, нынче был особенно возбужден тем, что осмелились без него осматривать его лагерь и судить о нем. Князь Андрей по одному короткому этому свиданию с Пфулем благодаря своим аустерлицким воспоминаниям составил себе ясную характеристику этого человека. Пфуль был один из тех безнадежно, неизменно, до мученичества самоуверенных людей, которыми только бывают немцы, и именно потому, что только немцы бывают самоуверенными на основании отвлеченной идеи – науки, то есть мнимого знания совершенной истины. Француз бывает самоуверен потому, что он почитает себя лично, как умом, так и телом, непреодолимо обворожительным как для мужчин, так и для женщин. Англичанин самоуверен на том основании, что он есть гражданин благоустроеннейшего в мире государства, и потому, как англичанин, знает всегда, что ему делать нужно, и знает, что все, что он делает как англичанин, несомненно хорошо. Итальянец самоуверен потому, что он взволнован и забывает легко и себя и других. Русский самоуверен именно потому, что он ничего не знает и знать не хочет, потому что не верит, чтобы можно было вполне знать что нибудь. Немец самоуверен хуже всех, и тверже всех, и противнее всех, потому что он воображает, что знает истину, науку, которую он сам выдумал, но которая для него есть абсолютная истина. Таков, очевидно, был Пфуль. У него была наука – теория облического движения, выведенная им из истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей военной истории, казалось ему бессмыслицей, варварством, безобразным столкновением, в котором с обеих сторон было сделано столько ошибок, что войны эти не могли быть названы войнами: они не подходили под теорию и не могли служить предметом науки.
В 1806 м году Пфуль был одним из составителей плана войны, кончившейся Иеной и Ауерштетом; но в исходе этой войны он не видел ни малейшего доказательства неправильности своей теории. Напротив, сделанные отступления от его теории, по его понятиям, были единственной причиной всей неудачи, и он с свойственной ему радостной иронией говорил: «Ich sagte ja, daji die ganze Geschichte zum Teufel gehen wird». [Ведь я же говорил, что все дело пойдет к черту (нем.) ] Пфуль был один из тех теоретиков, которые так любят свою теорию, что забывают цель теории – приложение ее к практике; он в любви к теории ненавидел всякую практику и знать ее не хотел. Он даже радовался неуспеху, потому что неуспех, происходивший от отступления в практике от теории, доказывал ему только справедливость его теории.