Товтивил Кейстутович
| Товтивил | |
| лит. Tautvilas | |
| Дата рождения: |
ок. 1355 |
|---|---|
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Отец: | |
| Мать: | |
Товтиви́л Кейсту́тович (в крещении Конрад; лит. Tautvilas Kęstutaitis; около 1355 — сентябрь 1390) — князь новогрудский из династии Гедиминовичей, сын великого князя литовского Кейстута. Активный сторонник своего брата Витовта во время гражданской войны в Великом княжестве Литовском 1381—1384 годов.
Биография
В 1380 году Ягайло заключил с Тевтонским орденом секретный Довидишковский договор, направленный против его влиятельного дяди князя трокского Кейстута. Узнав о соглашении, Кейстут начал войну против племянника. В 1382 году Ягайло обманом заманил Кейстута и его сына Витовта в свой лагерь, где те были пленены и заключены в Кревском замке. Вскоре Кейстут был найден мёртвым (в некоторых источниках содержится намёк на то, что был он убит), а Витовту удалось бежать в Орден. Примерно в это время Ягайло изгнал Товтивила и его брата Войдата с княжения в Новогродке, после чего Товтивил решил присоединиться к Витовту в борьбе с Ягайло. 21 октября 1383 года он был крещён в Ордене по католическому обряду под именем Конрад. В 1384 году стороны пришли к соглашению.
По договорённости с Ягайло, после победы над полоцким князем Андреем Ольгердовичем Витовту должно было быть возвращено Трокское княжество, занятое Скиргайло. Однако оставленный Ягайло в качестве наместника в Литве Скиргайло не желал расставаться со своими владениями, что вызвало неудовольствие Витовта. В 1389 году Витовт поднял восстание. Он попытался взять Вильну, но потерпел неудачу и был вынужден вновь искать поддержки в Ордене. Товтивил поддержал брата и вместе с ним отправился в Пруссию. В сентябре 1390 года объединенные войска Витовта и крестоносцев приступили в осаде Вильно. Во время попытки взять Кривой замок Товтивил был убит.
Напишите отзыв о статье "Товтивил Кейстутович"
Литература
- Zenonas I. Tautvilas // Lietuvių enciklopedija. — Vol. XXXII. — Boston, Massachusetts: Lietuvių enciklopedijos leidykla, 1965. — pp. 488—489. (лит.)
Отрывок, характеризующий Товтивил Кейстутович
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
