Тога

То́га (лат. toga, от лат. tego — «покрываю») — верхняя одежда граждан мужского пола в Древнем Риме — кусок белой шерстяной ткани эллипсовидной формы, драпировавшийся вокруг тела. Лицам, не имевшим статуса граждан, не позволялось носить тогу.

Тога представляла собой очень большой кусок шерстяной материи, который имел форму сегмента круга или обрезанного овала. Длина тоги по прямому краю могла доходить до 6 м и даже более, а округлый край отстоял от прямого в самом широком месте примерно на 2 м.

Первоначально тога довольно плотно облегала тело, однако с годами она стала шире и длиннее, с этажами складок и путаницей изгибов.

В древний период римской истории тогу носили все: мужчины, женщины и дети. Днём в неё заворачивались, ночью же ею укрывались и подкладывали под себя. Позднее тога стала лишь одеждой, причем только мужской. К середине IV века до н. э. основные приемы надевания и ношения тоги сформировались и сохранялись почти без изменения до конца Рима. Правое плечо и правая часть груди должны были оставаться открытыми. Обязательным условием ношения тоги была красивая драпировка, то есть красивое расположение складок материи на груди. Как можно предположить, тогу нельзя было надеть без посторонней помощи, а это предполагало наличие слуг или рабов, хотя бы одного.

Претендент на государственный пост надевал белоснежную, специально набеленную мелом тогy «кандида».

Тога с пурпурной полосой (praetexta) была элитарной одеждой, а сама полоса — знаком аристократии, жрецов, должностных лиц. Не совсем ясно, как наносили полосу на тогу, нашивали её сверху, окрашивали край самой ткани или полоса была воткана в край нитками другого цвета. Название такой тоги — претекста (затканная спереди) — заставляет предпочесть последний вариант остальным. В таком случае полоса шла только по прямому краю тоги и была видна на левом плече и груди. Кроме того, такую тогу носили мальчики до 16 лет.

Авгуры и салии носили toga trabea с ярко-красными полосами и пурпурной каймой.

Полководцы-триумфаторы, а позднее императоры носили пурпурную тогу, расшитую золотыми пальмовыми ветвями.

Наконец, существовала toga pulla чёрного цвета, которую надевали во время траура.

См. также

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Тога
• Мода в Древнем Риме

Ссылки

• Тога // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Тога

Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.

ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.