Тоголенд

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Тоголенд
нем. Togoland
Протекторат Германии
1884 — 1914



 

Флаг Герб
Гимн
Heil dir im Siegerkranz
Столица Ломе
Язык(и) Немецкий
Денежная единица Золотая марка
Площадь 90 479 км²
Форма правления Протекторат
К:Появились в 1884 годуК:Исчезли в 1914 году

Тоголенд (нем. Togoland) — бывший немецкий протекторат в Западной Африке, находившийся на территории современных государств Того и Гана.

Тоголенд располагался между британской колонией Золотой Берег на западе и французской колонией Дагомея на востоке. Его площадь составляла 90 479 км². Населенный преимущественно народом эве со значительной примесью других народов, в качестве политической единицы он появился в 1884 году, когда во время «гонки за Африку» немецкий канцлер Отто фон Бисмарк объявил эту территорию принадлежащей Германской империи, с чем формально согласились другие европейские государства.

Немцы планировали сделать Тоголенд образцовой колонией. Поскольку регион был беден минеральными ресурсами (залежи фосфатов тогда еще не были открыты), они решили сосредоточиться на развитии сельского хозяйства. Развивалось производство пальмового масла, вводились экспортные культуры, особенно какао и хлопок, которые выращивались на плантациях с использованием местной рабочей силы. Ломе на берегу Гвинейского залива должен был стать столицей колонии и главным портом. Началось строительство железных дорог, которые должны были соединить порт с внутренними областями страны. Немцы также ввели в стране судебную и административную систему. Инфраструктура, которую перестраивали немцы в своих интересах, постепенно объединяла протекторат.

Во время Первой Мировой войны Тоголенд был оккупирован Великобританией и Францией и в 1924 году был формально разделен между ними согласно мандату Лиги Наций. Две трети территории страны (включая Ломе), граничащие с Дагомеей, стали Французским Тоголендом, остальные, граничащие с Золотым Берегом, стали Британским Тоголендом.

В 1946 году оба Тоголенда стали подопечными территориями ООН. Британский Тоголенд административно управлялся как часть Золотого Берега и вместе с ним в 1957 году получил независимость, став Республикой Гана. Французский Тоголенд управлялся отдельно от Дагомеи (современный Бенин) и получил независимость в 1960 году, став Республикой Того.

Стремления к объединению половин бывшего Тоголенда, до сих пор сильные среди народа эве, особенно той его части, которая живет в Гане, часто вызывали напряженность в отношениях между независимыми Того и Ганой.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Напишите отзыв о статье "Тоголенд"

Отрывок, характеризующий Тоголенд

– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.