Тойген-Хаузенская битва

Теуген-Хаузенская битва
Основной конфликт: Война Пятой коалиции (Наполеоновские войны)
Дата	19 апреля 1809
Место	Теуген, Королевство Бавария.
Итог	Победа французских войск.
Противники
Австрийская империя Первая французская империя
Командующие
Карл Людвиг Австрийский Наполеон I Луи Никола Даву
Силы сторон
28 000 солдат 28 000 солдат
Потери
4000 убитых и раненых 4000 убитых и раненых

Теуген-Хаузенская битва произошла 19 апреля 1809 года между французской армией численностью 28 000 солдат и австрийской армией численностью 28 000 человек. Сражение закончилось победой Франции.

Ход Битвы

Эрцгерцог Карл решил разбить корпус Даву, чтобы уничтожить фланг обороны французов. Корпус Даву состоял из гвардии Наполеона, другие корпуса которой находились в Испании. Карл отправил три корпуса для уничтожения французских сил. По данным разведки Даву находился около Регенсбурга.

Тем временем, французы двинулись на юго-восток в попытке соединиться с баварцами и другими французскими единицами. В 11 часов утра 19 апреля, около деревни Теуген, австрийский корпус неожиданно столкнулся с силами Даву.

Ландшафт вокруг Теугена является был очень лесистым, что очень препятствовало линиям коммуникаций. Хоффензолен, понимая, что он обнаружил силы Даву, немедленно развернул свои войска, чтобы остановить неизбежное французское нападение. Он также послал гонца к Карлу, чтобы попросить его прислать подкрепления. Пересечённая местность препятствовала курьеру, и когда Эрцгерцог, наконец, получил сообщение, то побоялся отправить силы без должной разведки. Не начав действовать, Карл потерял шанс разрушить один из элитных корпусов Наполеона.

Даву отступил к Теугену, таким образом открыв линию коммуникации с Баварцами, двигающимися с Запада. Сражение было закончено в 5 часов вечера, когда начавшаяся гроза положила конец битве. Обе стороны потеряли по 4000 человек, но французские войска были ясными победителями. Даву скоро соединился с союзническими войсками около Абенсберга.

Отрывок, характеризующий Тойген-Хаузенская битва

Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.