Токомбаев, Аалы

Аалы Токомбаев
ООШ
Дата рождения:	7 ноября 1904(1904-11-07)
Место рождения:	село Чон-Кайынды, Семиреченская область, Российская империя
Дата смерти:	19 июня 1988(1988-06-19) (83 года)
Место смерти:	город Фрунзе, Киргизская ССР, СССР
Гражданство:	Российская империя Российская империя, СССР СССР
Род деятельности:	прозаик
Язык произведений:	киргизский, русский
Награды:

Аалы Токомбаев (7 ноября 1904 — 19 июня 1988) — советский кыргызский писатель. Народный поэт Киргизии (1945), академик Академии наук Киргизской ССР (1954), Герой Социалистического Труда (1974). Один из зачинателей киргизской литературы.

Биография

Аалы Токомбаев родился 7 ноября 1904 года в селе Чон-Кайынды (ныне Кеминский район, Чуйская область, Киргизия). В ходе восстания 1916 года его семья бежала в Китай, а в 1917 году на обратном пути его семья погибла, в результате чего Аалы остался сиротой. В 1922 году он был принят в Ташкентскую школу-интернат.

В 1927 году он окончил Средне-азиатский государственный университет. В том же году стал работать в газете «Кызыл Кыргызстан». В 1930—1931 годах он был редактором киргизского сектора Центриздата (Москва), а в 1931 стал главным редактором Государственного издательства Киргизской АССР. Далее он продолжал работать на разных должностях в различных периодических изданиях республики, а в 1934—1949 годах (с перерывами) возглавлял Союз писателей Киргизии. В 1963—1980 годах был депутатом Верховного Совета Киргизской ССР.

Творчество

Впервые стихотворение Токомбаева было опубликовано в первом номере первой кыргызской газеты «Эркин тоо» в 1924 году. В 1927 году в Ташкенте вышел его первый поэтический сборник «Ленин тууралуу» (О Ленине). В 1930-е годы также вышли его сборники «Эмгек гүлү» (Цветы труда), «Атака», «Абалкы ырлар» (Первые стихи) и др. Известный переводчик С. И. Липкин писал о первых шагах молодого поэта: «В одно и то же время легко и трудно писать на языке, настолько свежем, что любая фраза поэта становится образом, любой эпитет — новым понятием. Аалы Токомбаев идет по трудному пути. Это путь преодоления условной поэтики, путь к реализму».

В конце 1930-х годов Токомбаев обратился к прозе. Первыми его книгами в этом жанре стали «Днестр терең деңизге куят» (Днестр впадает в глубокое море), «Жараланган жүрөк» (Раненое сердце), «Тайна мелодии». В годы Великой Отечественной войны им был создан ряд произведений патриотической направленности — «Земляк Манаса», «О двадцати восьми», «Клятва», «Гордость», «Хозяева леса». После войны из под пера Токомбаева вышли книги «Жизнь», «Лирика», «Под мелодии комуза», «Мы были солдатами» и др. В 1967 году за роман в стихах «Таң алдында» (Перед зарёй) Токомбаев получил государственную премию Киргизской ССР им. Токтогула. В 1970-е годы вышли его книги «Восход солнца», «Ашырбай», «Моя республика», «Мир моей жизни» и др.

Аалы Токомбаев перевёл на киргизский язык ряд произведений русской и мировой литературы. В том числе А. С. Пушкина, И. В. Гёте, Ф. Шиллера, М. Ю. Лермонтова,Я. Купалы В. В. Маяковского, С. Я. Маршака, Низами, Абая, Джамбула и др.

Ссылки

 Антон Бочаров. [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=20693 Токомбаев, Аалы]. Сайт «Герои Страны». Проверено 31 июля 2016.

• Чуйская область/Чүй облусу. — Бишкек: Кыргыз энциклопедиясы, 1994. — 10 000 экз. — ISBN 5-89750-083-5.
• [feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke7/ke7-5312.htm Литературная энциклопедия]
• Токомбаев Аалы — статья из Большой советской энциклопедии (3-е издание).
• Хвала и Благодарность. Публикация новых стихов к 75-летию поэта. // «Огонек», 1979, № 52, с. 25; перевод с киргизского Владимир Шленский

Отрывок, характеризующий Токомбаев, Аалы

Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застлавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иглы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизненными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно. Рана заживала изнутри. В конце января княжна Марья уехала в Москву, и граф настоял на том, чтобы Наташа ехала с нею, с тем чтобы посоветоваться с докторами.


После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.