Толботт, Строуб

Строуб Толботт англ. Strobe Talbott
Заместитель Госсекретаря США
23 февраля 1994 — 19 января 2001
Президент:	Билл Клинтон
Предшественник:	Клифтон Уортон
Преемник:	Ричард Армитидж
Партия:	Демократическая партия (США)
Образование:	Йельский университет, Оксфордский университет
Профессия:	политолог
Награды:	Стипендия Родса

Строуб Толботт (англ. Strobe Talbott, Нельсон Стробридж Толботт-третий, англ. Nelson Strobridge Talbott III; род. 25 апреля 1946 года) — американский дипломат и политолог.

Окончил Йельский университет в 1968 году. Был членом общества «Череп и Кости». Получил стипендию Родса для обучения в Оксфордском университете, где подружился с будущим президентом США Биллом Клинтоном.

Заместитель государственного секретаря США в 1994—2001 годах. На пост Толботт был назначен самим президентом и занимался проблемами России и бывших стран СССР.

С 2002 года президент Брукингского института в Вашингтоне.

Толботт был личным другом Билла Клинтона и оказал огромное влияние на формирование его позиции по вопросу расширения НАТО. Сам Толботт был сторонником осторожного и постепенного расширения Альянса.

Строуб Толботт является автором 6 книг, в том числе и «Билл и Борис. Записки о президентской дипломатии».

Свободно владеет русским языком.

Ссылки

• [www.whoiswho.ru/russian/Password/papers/18r/telbot/st1.htm Очарованный странник]

Отрывок, характеризующий Толботт, Строуб

– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.