Толвуя
Поделись знанием:
Через пять минут Ильин, шлепая по грязи, прибежал к шалашу.
– Ура! Ростов, идем скорее. Нашел! Вот тут шагов двести корчма, уж туда забрались наши. Хоть посушимся, и Марья Генриховна там.
Марья Генриховна была жена полкового доктора, молодая, хорошенькая немка, на которой доктор женился в Польше. Доктор, или оттого, что не имел средств, или оттого, что не хотел первое время женитьбы разлучаться с молодой женой, возил ее везде за собой при гусарском полку, и ревность доктора сделалась обычным предметом шуток между гусарскими офицерами.
Ростов накинул плащ, кликнул за собой Лаврушку с вещами и пошел с Ильиным, где раскатываясь по грязи, где прямо шлепая под утихавшим дождем, в темноте вечера, изредка нарушаемой далекими молниями.
– Ростов, ты где?
– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.
В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
| Село
Толвуя 
|
То́лвуя (карел. Talvioja, вепс. Talvoja, фин. Tulvaoja) — село, административный центр Толвуйского сельского поселения Медвежьегорского района Республики Карелия.
Содержание
Название
Большинство исследователей карельской топонимии истолковывают название как северный ручей от карельских talvi (север, зима) и oja (ручей).[2]
Общие сведения
Располагается в 79 км по автодороге к юго-востоку от города Медвежьегорска на юго-восточном берегу Повенецкого залива Онежского озера в Заонежье, в 50 км к северо-северо-востоку от острова Кижи.
Действует совхоз «Толвуйский», школа, детский сад, амбулатория, отделение ФГУП «Почта России», дом культуры, памятник архитектуры II-й половины XIX века — церковь Георгия Победоносца[3].
Причалы для судов отсутствуют. Ближайшая автозаправочная станция — в Медвежьегорске.
Сохраняется братская могила советских воинов, погибших в годы Советско-финской войны (1941—1944).
В 7 км от села, на острове Палий, расположен Палеостровский Рождественский монастырь— один из наиболее древних и известных монастырей Заонежья.
В 5 километрах от села ведутся разработки Зажогинского месторождения шунгита. Зажогинское месторождение образовано двумя крупнейшими залежами высокоуглеродистых шунгитовых пород — Зажогинской (запас 5 млн т) и Максовской (запас 30 млн т), расстояние между которыми около 1 км[4].
В 17 км к юго-западу от села, в начале 1980-х годов, выявлено 7 зон месторождений и рудопроявлений медь-уран-молибден-ванадиевых руд (месторождение Средняя Падма). Планируемый способ освоения — подземный.[5]
История
Село впервые упоминается в 1375 году.
В 1601 году в Толвую была сослана Инокиня Марфа — мать первого русского царя из династии Романовых Михаила Федоровича. Вблизи села находится родник «Царицын ключ», история которого связана с именем Инокини Марфы[6][7].
В Толвуе родился Зосима Соловецкий — основатель Соловецкого монастыря, святой Русской Церкви, почитается в лике преподобных.
Памятники истории
Братская могила советских воинов и партизан, погибших в годы Великой Отечественной войны.
Население
| Численность населения | ||
|---|---|---|
| 2009[8] | 2010[9] | 2013[1] |
| 1077 | ↘994 | ↘972 |
Интересные факты
Памятник архитектуры — ветряная мельница из Толвуи была перенесена в музей-заповедник «Кижи».[10]
Известные жители
- Иван Иванович Ткачук (1943—2011) — генеральный директор совхоза «Толвуйский» в 1983—2011 годах.
Улицы
- ул. Геологическая
- ул. Гористая
- ул. Каменистая
- ул. Малая
- ул. Молодёжная
- ул. Набережная
- ул. Невская
- ул. Октябрьская
- ул. Онежская
- ул. Первомайская
- ул. Полевая
- ул. Пушкина
- ул. Речников
- ул. Рыбацкая
- ул. Северная
- ул. Совхозная
- ул. Спортивная
- ул. Школьная
- пер Школьный
См. также
Напишите отзыв о статье "Толвуя"
Примечания
- ↑ 1 2 [fulltext.library.karelia.ru/cgi-bin/ftretrans.pl?djwuuQHy9yRNJDSmcjY7xCPsNEAMO0TUNs7aYxzSVTtOTZ1eVuYXHZuHDwX6zGf9O5RjJ1vizcR8ltPsXF261OJq9sOrly5yoAYsb5yH+uV6H5ziiFuW2gCGFARL9m7DxcRjRQMnMsa3sBPGT+e2vlAoj51p344rUBs6uGuivDa2JLRbV/5FPLMTlwdjgnSDz2jc1xPrcIhHVHk0edPzqyd99foptw8hHOEv Численность населения в разрезе сельских населённых пунктов Республики Карелия по состоянию на 1 января 2013 года]. Проверено 3 января 2015. [www.webcitation.org/6VIfCKPiv Архивировано из первоисточника 3 января 2015].
- ↑ [illhportal.krc.karelia.ru/publ.php?id=3108&plang=r Г. М. Керт, Н. Н. Мамонтова. Загадки карельской топонимики. / Изд. 3-е, испр. и доп. — Петрозаводск: Издательство «Карелия», 2007. — 120 с.: ил.]
- ↑ [monuments.karelia.ru/ob-ekty-kul-turnogo-nasledija/spiski-ob-ektov-kul-turnogo-nasledija-po-rajonam-i-poselenijam-respubliki-karelija/medvezh-egorskij-r-n/spiski-ob-ektov-po-poselenijam/tolvujskoe-sel-skoe-poselenie/ Список объектов культурного наследия Толвуйского сельского поселения]
- ↑ Карелия: энциклопедия: в 3 т. / гл. ред. А. Ф. Титов. Т. 1: А — Й. — Петрозаводск: ИД «ПетроПресс», 2007. С. 341—400 с.: ил., карт. ISBN 978-5-8430-0123-0 (т. 1)
- ↑ Карелия: энциклопедия: в 3 т. / гл. ред. А. Ф. Титов. Т. 2: К — П. — Петрозаводск: ИД «ПетроПресс», 2009. С. 214—464 с.: ил., карт. ISBN 978-5-8430-0125-4 (т. 2)
- ↑ Карелия: энциклопедия: в 3 т. / гл. ред. А. Ф. Титов. Т. 3: Р — Я. — Петрозаводск: «ПетроПресс», 2011. — С. 178—384 с.: ил., карт. ISBN 978-5-8430-0127-8 (т. 3)
- ↑ [eparhia.karelia.ru/marfa.htm Заонежская Пленница]
- ↑ [metod.library.karelia.ru/files/normy_bibliotek.pdf Рекомендуемая нормативная сеть и формы библиотечного обслуживания с указанием численности населения на 1 января 2009 года по данным Карелиястата]. Проверено 19 апреля 2015. [www.webcitation.org/6XtuhA3wQ Архивировано из первоисточника 19 апреля 2015].
- ↑ krl.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/krl/resources/dda916004ee2886182b1833467c8ff84/2_Сельские+населенные+пункты+РК.docx Всероссийская перепись населения 2010 года. Сельские населённые пункты Республики Карелия
- ↑ [kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=1001107000 Объекты культурного наследия]
Ссылки
- [monuments.karelia.ru/ob-ekty-kul-turnogo-nasledija/kniga-velikaja-otechestvennaja-vojna-v-karelii-pamjatniki-i-pamjatnye-mesta/stat-i-ob-ob-ektah-voenno-istoricheskogo-nasledija/medvezh-egorskij-rajon/bratskaja-mogila-sovetskih-voinov-i-partizan-3/ Братская могила советских воинов и партизан]
- [kizhi.karelia.ru/info/about/newspaper/29/689.html Толвуйская заточница Инокиня Марфа]
- [monuments.karelia.ru/ob-ekty-kul-turnogo-nasledija/katalog-pravoslavnye-pamjatniki-zaonezh-ja/perechen-ob-ektov/s-tolvuja/cerkov-georgija-pobedonosca-2-ja-pol-hih-v/ Церковь Георгия Победоносца]
- [www.gov.karelia.ru/Karelia/1317/t/1317_8.html Заонежье: от истории к современности. Толвуя]
- [gov.karelia.ru/News/2008/05/0505_13.html В селе Толвуя прошли мероприятия, посвящённые 181-й годовщине со дня рождения известной сказительницы Ирины Федосовой]
- [gov.karelia.ru/News/2013/07/0719_01.html В селе Толвуя после реставрации открыт источник «Царицын ключ»]
- [gov.karelia.ru/Karelia/640/23.html Библиотеке в Толвуе — 90 лет]
- [kizhi.karelia.ru/library/vestnik-9/325.html Спиридонов А. М. Средневековые поселения центра Толвуйского погоста]
Отрывок, характеризующий Толвуя
– Однако мочи нет, – сказал Ильин, замечавший, что Ростову не нравится разговор Здржинского. – И чулки, и рубашка, и под меня подтекло. Пойду искать приюта. Кажется, дождик полегче. – Ильин вышел, и Здржинский уехал.Через пять минут Ильин, шлепая по грязи, прибежал к шалашу.
– Ура! Ростов, идем скорее. Нашел! Вот тут шагов двести корчма, уж туда забрались наши. Хоть посушимся, и Марья Генриховна там.
Марья Генриховна была жена полкового доктора, молодая, хорошенькая немка, на которой доктор женился в Польше. Доктор, или оттого, что не имел средств, или оттого, что не хотел первое время женитьбы разлучаться с молодой женой, возил ее везде за собой при гусарском полку, и ревность доктора сделалась обычным предметом шуток между гусарскими офицерами.
Ростов накинул плащ, кликнул за собой Лаврушку с вещами и пошел с Ильиным, где раскатываясь по грязи, где прямо шлепая под утихавшим дождем, в темноте вечера, изредка нарушаемой далекими молниями.
– Ростов, ты где?
– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.
В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
