Толима
Поделись знанием:
Координаты: 4°26′ с. ш. 75°14′ з. д. / 4.433° с. ш. 75.233° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=4.433&mlon=-75.233&zoom=12 (O)] (Я)
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
| |||
| Страна |
Колумбия | ||
|---|---|---|---|
| Статус |
департамент | ||
| Включает |
6 провинции и 47 муниципалитетов | ||
| Административный центр | |||
| Дата образования |
1886 | ||
| Официальный язык |
испанский | ||
| Население (2005) |
1 335 177[1] (10-е место) | ||
| Плотность |
56,67 чел./км² (15-е место) | ||
| Площадь |
23 562 км² | ||
|
| |||
|
| |||
| Часовой пояс | |||
| Код ISO 3166-2 |
CO-TOL | ||
| [www.tolima.gov.co Официальный сайт] | |||
Толи́ма (исп. Tolima) — один из 32 департаментов Колумбии. Располагается в центрально-западной части страны, в долине реки Магдалены. Граничит с департаментом Кальдас на востоке и севере, на востоке — с департаментом Кундинамарка, на юге — с департаментом Уила и на западе — с департаментами Каука, Валье-дель-Каука, Киндио и Рисаральда. Административный центр — город Ибаге.
Административное деление
Департамент Толима состоит из 6 провинции, которые делятся на 47 муниципалитетов:
Провинции
| Ибаге (Ibagué) | Невадос (Nevados) | Северная (Norte) |
|---|---|---|
|
|
|
| Восточная (Oriente) | Южная (Sur) | Юго-Восточная (Suroriente) |
|---|---|---|
|
|
|
Муниципалитеты
| № | Муниципалитеты | Провинции | Площадь, км² |
Население, чел. (2010) |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Алварадо (Alvarado) | Ибаге (Ibagué) | - | 8 972 |
| 2 | Ансоатеги (Anzoátegui) | Ибаге (Ibagué) | - | 16 422 |
| 3 | Кахамарка (Cajamarca) | Ибаге (Ibagué) | - | 19 789 |
| 4 | Коельо (Coello) | Ибаге (Ibagué) | - | 9 017 |
| 5 | Эспиналь (Espinal) | Ибаге (Ibagué) | - | 76 226 |
| 6 | Фландес (Flandes) | Ибаге (Ibagué) | - | 27 943 |
| 7 | Ибаге (Ibagué) | Ибаге (Ibagué) | - | 542 939 |
| 8 | Пьедрас (Piedras) | Ибаге (Ibagué) | - | 5 427 |
| 9 | Ровира (Rovira) | Ибаге (Ibagué) | - | 21 665 |
| 10 | Сан-Луис (San Luis) | Ибаге (Ibagué) | - | 19 262 |
| 11 | Валье-де-Сан-Хуан (Valle de San Juan) | Ибаге (Ibagué) | - | 6 178 |
| 12 | Касабьянка (Casabianca) | Невадос (Nevados) | - | 6 909 |
| 13 | Ервео (Herveo) | Невадос (Nevados) | - | 9 142 |
| 14 | Лерида (Lérida) | Невадос (Nevados) | - | 19 489 |
| 15 | Либано (Líbano) | Невадос (Nevados) | - | 42 269 |
| 16 | Мурильо (Murillo) | Невадос (Nevados) | - | 5 075 |
| 17 | Санта-Исабель (Santa Isabel) | Невадос (Nevados) | - | 6 565 |
| 18 | Венадильо (Venadillo) | Невадос (Nevados) | - | 18 769 |
| 19 | Вильяэрмоса (Villahermosa) | Невадос (Nevados) | 264,9 | 11 196 |
| 20 | Амбалема (Ambalema) | Северная (Norte) | - | 7 674 |
| 21 | Армеро (Armero) | Северная (Norte) | - | 13 064 |
| 22 | Фалан (Falan) | Северная (Norte) | - | 9 277 |
| 23 | Фресно (Fresno) | Северная (Norte) | - | 31 317 |
| 24 | Онда (Honda) | Северная (Norte) | - | 27 310 |
| 25 | Марикита (Mariquita) | Северная (Norte) | - | 32 933 |
| 26 | Палокабильдо (Palocabildo) | Северная (Norte) | - | 9 609 |
| 27 | Кармен-де-Апикала (Carmen de Apicalá) | Восточная (Oriente) | - | 8 394 |
| 28 | Кундай (Cunday) | Восточная (Oriente) | - | 10 689 |
| 29 | Икононсо (Icononzo) | Восточная (Oriente) | - | 11 649 |
| 30 | Мельгар (Melgar) | Восточная (Oriente) | - | 32 744 |
| 31 | Вильяррика (Villarrica) | Восточная (Oriente) | - | 6 226 |
| 32 | Атако (Ataco) | Южная (Sur) | - | 21 942 |
| 33 | Чапарраль (Chaparral) | Южная (Sur) | - | 46 712 |
| 34 | Койяима (Coyaima) | Южная (Sur) | - | 28 056 |
| 35 | Натагаима (Natagaima) | Южная (Sur) | - | 23 212 |
| 36 | Ортега (Ortega) | Южная (Sur) | - | 33 873 |
| 37 | Планадас (Planadas) | Южная (Sur) | - | 29 417 |
| 38 | Риобланко (Rioblanco) | Южная (Sur) | - | 25 636 |
| 39 | Ронсесвальес (Roncesvalles) | Южная (Sur) | - | 6 269 |
| 40 | Сан-Антонио (San Antonio) | Южная (Sur) | - | 15 331 |
| 41 | Альпухарра (Alpujarra) | Юго-Восточная (Suroriente) | - | 5 174 |
| 42 | Долорес (Dolores) | Юго-Восточная (Suroriente) | - | 6 164 |
| 43 | Гуамо (Guamo) | Юго-Восточная (Suroriente) | - | 34 781 |
| 44 | Прадо (Prado) | Юго-Восточная (Suroriente) | - | 8 761 |
| 45 | Пурификасион (Purificación) | Юго-Восточная (Suroriente) | - | 27 873 |
| 46 | Сальданья (Saldaña) | Юго-Восточная (Suroriente) | - | 14 990 |
| 47 | Суарес (Suárez) | Юго-Восточная (Suroriente) | - | 5 367 |
Напишите отзыв о статье "Толима"
Примечания
- ↑ [www.dane.gov.co/files/censo2005/regiones/tolima/tolima.pdf Resultados censo general 2005 — Tolima] (исп.). [www.webcitation.org/65scPZPQq Архивировано из первоисточника 3 марта 2012].
Ссылки
- Толима // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- [www.colombia.su/Geografi/tolima.html Русская страница о департаменте Толима]
|
Это заготовка статьи о Колумбии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Толима
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
