Толмачёв, Николай Павлович

Николай Павлович Толмачёв
Дата рождения	22 февраля 1917(1917-02-22)
Место рождения	Тверь, Российская империя
Дата смерти	10 марта 1988(1988-03-10) (71 год)
Место смерти	Москва, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	артиллерия
Годы службы	1936—1976
Звание
Сражения/войны	Советско-финская война Великая Отечественная война
Награды и премии

Никола́й Па́влович Толмачёв (22 февраля 1917 года — 10 марта 1988 года) — советский артиллерист, полковник Советской армии, участник советско-финской и Великой Отечественной войн, в послевоенные годы — преподаватель Военной академии имени М. В. Фрунзе. Герой Советского Союза (1940).

Биография

Родился 22 февраля 1917 года в Твери. Окончил 10 классов средней школы (ныне средняя общеобразовательная школа № 25 Твери), работал железнодорожным рабочим на станции Калинин.

В Рабоче-крестьянской Красной армии с августа 1936 года, призван Калининский райвоенкоматом. В 1936 году окончил Киевское артиллерийское училище.

Принимал участие в советско-финской войне, командовал батареей 291-го лёгкого артиллерийского полка 136-я стрелковой дивизии 13-я армии Северо-Западного фронта.

Лейтенант Толмачёв отличился в ходе боёв у деревень Кююреля (ныне посёлок Красносельское Ленинградской области), Конгаспелто, Муола (ныне посёлок Правдино Ленинградской области), Илъвес, где с 9 по 16 февраля 1940 года подчинённая ему батарея уничтожила большое количество живой силы и 14 огневых точек противника. Оставшись на наблюдательном пункте за командира дивизиона, умело управлял огнём батарей и метким огнём срывал вражеские атаки. Был ранен и контужен, но не покинул поле боя.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 апреля 1940 года за мужество и героизм, проявленные в боях с финнами, Толмачёву было присвоено звание Героя Советского Союза.

После завершения советско-финской войны Толмачёв окончил 1 курс Военной академии имени Ф. Э. Дзержинского.

В боях Великой Отечественной войны с лета 1941 года. Воевал в должностях командира батареи, дивизиона, артиллерии дивизии и пушечного полка на Северо-Западном (июнь 1941 года — июль 1942 года), Юго-Западном (июль 1942 года — август 1944 года), 2-м (август 1944 года — апрель 1945 года) и 1-м (с апреля 1945 года) Белорусском фронтах.

В боях на Северо-Западном фронте был легко ранен, отправлен в госпиталь. После излечения вернулся на фронт, принимал участие в обороне Москвы и Сталинградской битве. Принимал участие в освобождении Варшавы и взятии Кёнигсберга. В августе-сентябре 1944 года отличился при форсировании реки Нарев и взятии Остроленка, был награждён орденом Отечественной войны I степени.

В ходе ожесточенных боёв за польский город Гдыню в марте 1945 года подполковник Николай Толмачёв командовал 1220-м гаубичным полком 58-й гаубичной артиллерийской бригады, который взаимодействовал с подразделениями Войска Польского. Поставленная командованием задача была выполнена, полк награждён орденом Кутузова и удостоен почётного наименования «Гдыньский». Сам Толмачёв был награждён орденом Красного Знамени.

Под командованием Толмачёва полк участвовал в боях за Кюстринский плацдарм, в Зеловско-Берлинской операции, в форсировании Шпреи, в штурме Берлина. Отличился в боях по прорыву немецкой обороны на западном берегу Одера и на ближайших подступах к Берлину, был награждён вторым орденом Красного Знамени.

После войны продолжил службу в Вооружённых Силах СССР. В 1947 году вступил в ВКП(б). В 1950 году закончил Военную академия имени Фрунзе, затем преподавал в этой академии.

В 1976 году ушёл в запас в звании полковника. Работал в институте Министерства монтажных работ и специального строительства СССР.

Умер 10 марта 1988 года в Москве. Был похоронен на Введенском кладбище (участок 30).

Награды

• Герой Советского Союза (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 7 апреля 1940 года, орден Ленина и медаль «Золотая Звезда» № 419);
• три ордена ордена Красного Знамени (27 апреля 1944 года, 19 мая 1945 года, …);
• два ордена Отечественной войны I степени — (20 октября 1944 года, 1985 год);
• орден Красной Звезды;
• орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» III степени;
• медали СССР;
• два ордена и 8 медалей иностранных государств.

Литература

• [az-libr.ru/index.htm?Persons&KEB/aae5cd80/index Толмачёв Николай Павлович] // Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• [www.history.tver.ru/sr/hero/TNP.htm Толмачёв Николай Павлович] // Долгов И. А. Золотые Звёзды калининцев / лит. запись А. Ф. Ростапова. — 3-е изд., перераб. — М.: Московский рабочий (Калининское отделение), 1983. — Т. 1. — С. 247—250. — 399 с. — 20 000 экз.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2945 Толмачёв, Николай Павлович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Толмачёв, Николай Павлович

Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.


Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.