Толстая, Мария Николаевна (1830)

Мария Николаевна Толстая

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Графиня Мария Николаевна Толстая (7 марта 1830 — 6 апреля 1912) — единственная сестра Льва Николаевича Толстого.

Родилась в Ясной Поляне и была названа в честь матери, которая умерла через полгода после её рождения. Рано осиротев, братья Толстые баловали младшую сестру, однако особые отношения у неё сложились с Львом Николаевичем, переписка их охватывает десятилетия. Прототип Любочки в автобиографической трилогии Толстого «Детство» — «Отрочество» — «Юность».

Мария Николаевна в 17 лет вышла замуж за своего троюродного брата графа Валериана Петровича Толстого (1813—1865), жила в его имении Покровское Чернского уезда Тульской губернии (в 80 км от Ясной Поляны), родила четырёх детей: Петра, Елизавету, Варвару, Николая.

В 1854 году вместе с мужем Мария Николаевна познакомилась с И. С. Тургеневым в один из его приездов в Спасское-Лутовиново. Впоследствии между ними возникает нечто вроде романтической увлечённости. Тургенев посвящает Марии Николаевне повесть «Фауст», где она выведена под именем Верочки. Не желая возвращаться к мужу, Мария Николаевна уезжает за границу.

Брак был неудачным — муж ей постоянно изменял, умер маленький сын Петр. В 1857 году, после десяти лет брака, Мария разошлась с мужем, забрав с собой детей. Усадебный дом в Покровском с 2001 года служит филиалом музея-усадьбы «Ясная Поляна».

В Швейцарии Толстая знакомится с виконтом Гектором де Кленом (1831—1873), в 1863 году у неё рождается внебрачная дочь Елена. В течение многих лет Мария Николаевна разрывается между Россией и заграницей, один тяжелый период сменяется другим: в 1879 году от тифа умирает сын Николай. Последним утешением для Марии Николаевны становится вера, все чаще она задумывается об уходе от мирской суеты. Посетив в 1889 году Оптину Пустынь и познакомившись со старцем Амвросием, Толстая решает уйти в монастырь. Постриг она приняла в 1891 году. В 1890-е гг. Лев Николаевич часто посещал сестру, поселившуюся в Шамординском монастыре. К этому времени его увлечение православием закончилось, и он довольно насмешливо и малоуважительно относился к новой жизни Марии Николаевны. Он был убежден, что быть монахом (или монахиней) — это находиться в постоянном безделье. Между тем наряду с молитвами, Мария каждодневно занималась физическим трудом и благотворительностью, посещала больных и убогих в богадельнях, участвовала в воспитании сирот в местном приюте, обладая прекрасным музыкальным вкусом, помогала регенту монастырского хора.

Отлучение Толстого от церкви в 1901 году Мария Николаевна переживала очень тяжело. До последних дней жизни своего великого брата она не оставляла попыток привести его к покаянию. После своего ухода из дома 12 ноября 1910 года Лев Николаевич поехал именно к сестре, в Шамордино. Она уговорила его исповедоваться, и он не возражал. Однако ранним утром, не попрощавшись с сестрой, Толстой уехал с дочерью Александрой в Козельск. Сестра и брат виделись в последний раз. Мария Николаевна умерла в 1912 году, за день до смерти приняв схиму.

Ссылки

• Л.Ф. Подсвирова. [tolstoy.ru/life/family/brothers-and-sisters/mariya-nikolaevna-tolstaya/ Мария Николаевна Толстая]. tolstoy.ru. Проверено 8 июля 2015.

Отрывок, характеризующий Толстая, Мария Николаевна (1830)

Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.