Толстовский фонд
Фонд Толсто́го (англ. Tolstoy Foundation) — благотворительный фонд в г. Вэлли Коттедж (en:Valley Cottage, New York), штат Нью-Йорк, США. Основан в 1939 младшей дочерью писателя Льва Толстого Александрой Толстой с целью помощи русским эмигрантам. Оказывал помощь беженцам, перемещённым лицам, сиротам, финансировал образовательные программы.
История
В 1941 году частный спонсор дал возможность фонду приобрести ферму, 70 акров земли, в 30 милях на север от Нью-Йорк в г. Вэлли Коттедж (en:Valley Cottage, New York). Толстовская ферма стала центром переселения для более чем 30 000 беженцев, на ней был организован дом престарелых для эмигрантов.
В 1939 году Александра Толстая организовала Фонд имени Льва Толстого. Были приложены титанические усилия. Графиня Толстая связалась с Международным Красным Крестом, с Госдепартаментом США, с Всемирной организацией церквей. Фонд был зарегистрирован в штате Нью-Йорк 15 апреля 1939 года Среди учредителей и спонсоров были: Игорь Сикорский, Сергей Рахманинов, Татьяна Шауфус-Раппопорт (фронтовая подруга Александры), бывший посол России Борис Бахметьев и один из лучших русских лётчиков — Борис Сергиевский. Экс-президент США Герберт Гувер был избран первым почётным председателем Фонда и прослужил на этой должности до своей смерти в 1964 году.
В 1941 году частный спонсор (помните мистера Ярроу, которому Толстая спасла жизнь в Турецкой Армении) дал возможность Фонду бесплатно приобрести ферму — 70 акров земли, в 30 милях на север от Нью-Йорка. На скромные средства дочь Толстого вместе со своими помощниками осваивает ферму.
Так много, как Толстовский Фонд, для перебежчиков и невозвращенцев из Советского Союза не сделала ни одна организация. Приютить, расселить, накормить и трудоустроить. Здесь от многих старых эмигрантов, бывших перемещённых лиц) можно и сейчас услышать, что им помог приехать в Новый Свет и укорениться Толстовский Фонд.
Как рассказал Георгий Александрович, представитель белой эмиграции, родившийся в Югославии[1]:
В 1949 году приехала к нам Александра Львовна Толстая, которая помогала русским беженцам выезжать в Америку. Мы разговорились, и она меня спросила, хочу ли я с родителями перебраться в Америку, на что я ответил: «Конечно!». Через несколько недель мы получили визы на выезд, а в январе 1950 года уже плыли на пароходе в Америку. 1 февраля высадились в Нью-Йорке, и нас встречали представители от Толстовского фонда. На следующий день был юбилей Толстовского фонда, и Александра Львовна взяла меня с собой в Карнеги-холл на концерт, посвященный этому событию.
На третий день с двумя долларами в кармане я поехал с фермы в Нью-Йорк искать работу. В тот же день нашел работу, проработал день, получил 5 долларов, нашел комнату у русского князя и приготовил себе ужин. Через пару дней нашел работу в электронном магазине.
Имя этой нелегальной для советского уха организации стало открытым сравнительно недавно. Толстовский Фонд, существующий и по сей день, под руководством А. Л. Толстой стал подлинным «Мостом надежды» для более, чем 500 000 человек (по сведениям историка Фонда Татьяны Ульянкиной), которых спасли от ужасов войны и политических преследований. Как Александра Толстая предполагала, ферма в Вэлли Коттедже (en:Valley Cottage, New York) стала убежищем, гаванью, центром переселения. Здесь, в случае необходимости, пожилые люди могли провести остаток своей жизни при надлежащем уходе.
Президенты
- Александра Львовна Толстая (1939—1976)
- Татьяна Алексеевна Шауфусс (1976—1986)
- Теймураз Константинович Багратион (1986—1992)
- Борис Андреевич Ванадзин (1992—1996)
В 1996 году пост президента фонда был упразднён.
Председатели
- ?
- Платон Малоземов
- Константин Сидамон-Эристов
- Eugenia Jahnke
- Борис Андреевич Ванадзин (1992—2009)
Известные подопечные фонда
- Николай Орлов — танцовщик[2]
- Её Высочество Княжна Вера Константиновна
- Ольга Александровна Спесивцева
- Наталия Петровна Врангель-Базилевская
- Роман Николаевич Верховский
- Вячеслав Григорьевич Науменко
Напишите отзыв о статье "Толстовский фонд"
Примечания
Ссылки
- [lib.1september.ru/2004/08/23.htm Александра Львовна Толстая]
- [www.tolstoyfoundation.org/ Официальный сайт]
- [www.ekhoplanet.ru/society_print_1956_1775 В.Джалагония. Графиня, умевшая подковывать лошадей]
- [russcience.euro.ru/papers/ul02i.htm Т.Ульянкина. РОЛЬ ТОЛСТОВСКОГО ФОНДА (США) В СПАСЕНИИ РУССКИХ УЧЕНЫХ — ЭМИГРАНТОВ ОТ РЕПАТРИАЦИИ В ПОСЛЕВОЕННОЙ ЕВРОПЕ (1944—1952 ГГ.)]
- [slavakubani.ru/read.php?id=568 Н.Корсакова. Толстовский Фонд и его роль в эмиграции кубанских казаков]
- [magazines.russ.ru/nj/2007/249/to21.html Интервью А.Толстой корреспонденту радио «Свобода» Л. Оболенской. 1964 год]
- [www.stsergiuslc.com/ Православная Школа им. Святого Сергия Радонежского при Толстовском Фонде в городе Valley Cottage]
- www.stsergiuslc.com/page/administration.en
Отрывок, характеризующий Толстовский фонд
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…