Толстовство

Толсто́вство — религиозно-этическое общественное течение в России конца XIX — начала XX вв. Возникло в 1880-х годах под влиянием религиозно-философского учения Льва Толстого. Основы толстовства изложены Толстым в произведениях «Исповедь», «В чём моя вера?», «О жизни», «Христианское учение» и др. Последователи — толстовцы.

История

Толстовство возникло в России в 1880-е годы на основе учения Л. Н. Толстого. Основы толстовства он изложил в «Исповеди», «В чём моя вера?», «Крейцеровой сонате» и др. Тогда же начали возникать колонии толстовцев в Тверской, Симбирской, Харьковской губерниях и в Закавказье. Эти колонии получили название «культурных скитов». Толстовство нашло последователей в Западной Европе, Японии, Индии. Сторонником толстовства был, в частности, Махатма Ганди. В 1880—1900-х годах создавались толстовские колонии в Англии и Южной Африке.

Верующие-духоборы нашли идеи Толстого сродни их собственным традициям и в 1895 г. воплотили их в жизнь, отказавшись от военной службы и уничтожив имевшееся у них оружие, за что были сурово репрессированы. В дальнейшем они также согласно идеям Толстого отказались от употребления мяса, алкоголя и табака.

В 1897 г. в России толстовство было объявлено вредной сектой. В 1901 году Святейший Синод официально заявил, что «Толстой отторг себя сам от всякого общения с Церковию», отрёкся от неё, а потому не состоит более её членом. Сторонники Толстого подверглись арестам и высылке.

Вегетарианство в науке того времени считалось глубоко нездоровым (вслед за немецкой диетологией того времени). Толстовцы активно занимались просвещением и распространением взглядов Толстого. Толстовцы В. Г. Чертков и П. И. Бирюков основали издательство «Посредник», которое издавало массовыми тиражами книги для народа: произведения Л. Н. Толстого, Г. И. Успенского, А. П. Чехова и других писателей, пособия по агрономии, ветеринарии, гигиене. В 1901—1905 в Лондоне толстовцы издавали газету «Свободное слово».

В СССР в 1920—1930-х годах земледельческие коммуны толстовцев ликвидированы, их участники репрессированы. Некоторые из них просуществовали до начала Великой Отечественной войны.

Сейчас последователи толстовства сохранились в Западной Европе, Северной Америке, Японии, Индии, Болгарии и других странах. В России официально зарегистрирована религиозная организация «Толстовцы», члены которой являются представителями так называемого «новотолстовства» — движения, возникшего сравнительно недавно и существенно отличающегося от изначального толстовства. Их численность около 500 человек.

Важным источником по истории толстовства являются воспоминания толстовцев о Л. Толстом.

Состав движения

Уже при жизни Толстого это движение выделялось не отрицанием, а свободой от сословных и религиозных рамок и других формальных признаков. Князья являлись к Льву Толстому в одной компании с крестьянами, а супруга Толстого исправно водила детей в церковь в дни самых жестоких конфликтов между Львом Толстым и Синодом.

Толстой лично или через свои произведения повлиял на целый ряд своих современников, которые не описываются как толстовцы, но немыслимы без влияния Толстого, его произведений и его окружения.

Отношение к религии

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Толстовство утверждает приоритет Евангелия перед остальными книгами Библии.

На жизнеучение Толстого оказали влияние разнообразные идейные течения: брахманизм, буддизм, даосизм, конфуцианство, ислам, квакерство, также учения философов-моралистов (Сократа, поздних стоиков, Канта, Шопенгауэра). Идея рассматривать христианство как учение о непротивлении злу является самостоятельной. Христианство воспринимается только в качестве этического учения, то есть толстовцы отвергают догматы организованной церкви, общественные богослужения, не признают церковную иерархию, клир, но высоко ставят моральные принципы христианства. Толстовцы критиковали православную церковь и вообще официальную религию, а также государственное насилие и общественное неравенство.

Для религиозных взглядов в рамках толстовства характерен синкретизм. Толстой считал, что «одинаковы, по существу, все определения смысла жизни, открытые людям величайшими умами человечества». Предложив свои толкования Евангелия, он считал, что очищает учение Христа от исторических искажений. Толстовцы отвергали догматы организованной церкви, являются антитринитариями.

Морально-этическая и социальная идеология

Главными принципами являются: всепрощение, непротивление злу насилием, отказ от вражды с любым народом («любите врагов ваших»), провозглашенные Христом в Нагорной проповеди, а также «любовь к ближнему», нравственное самоусовершенствование, опрощение.

Согласно учению, духовные ценности важнее материальных.

…Все пять заповедей имеют только одну эту цель — мира между людьми. Стоит людям поверить учению Христа и исполнять его, и мир будет на земле, и мир не такой, какой устраивается людьми, временный, случайный, но мир общий, ненарушимый, вечный.

Первая заповедь говорит: будь в мире со всеми, не позволяй себе считать другого человека ничтожным или безумным (Матф., V, 22). Если нарушен мир, то все силы употребляй на то, чтобы восстановить его. Служение Богу есть уничтожение вражды (23-24). Мирись при малейшем раздоре, чтобы не потерять истинной жизни (26). В этой заповеди сказано все; но Христос предвидит соблазны мира, нарушающие мир между людьми, и дает вторую заповедь — против соблазна половых отношений, нарушающего мир. Не смотри на красоту плотскую как на потеху, вперед избегай этого соблазна (28-30); бери муж одну жену, и жена — одного мужа, и не покидайте друг друга ни под каким предлогом (32). Другой соблазн — это клятвы, вводящие людей в грех. Знай вперед, что это -зло, и не давай никаких обетов (34-37). Третий соблазн — это месть, называющаяся человеческим правосудием; не мсти и не отговаривайся тем, что тебя обидят, — неси обиды, а не делай зла за зло (38-42). Четвертый соблазн — это различие народов, вражда племен и государств. Знай, что все люди — братья и сыны одного Бога, и не нарушай мира ни с кем во имя народных целей (43-48). Не исполнят люди одну из этих заповедей — мир будет нарушен. Исполнят люди все заповеди, и царство мира будет на земле. Заповеди эти исключают все зло из жизни людей.

— Л. Н. Толстой, «В чём моя вера?»

Осуществление этих принципов предполагает возможность нравственного преобразования общества (то есть толстовство включает в себя идею достижимости утопической перспективы). Предполагалось создать на месте существующего общества и государства общежитие свободных и равноправных крестьян.

Будучи по своим убеждениям последовательными пацифистами, толстовцы отказывались от несения военной службы.

В ранний период у толстовства было много общего с анархизмом, так как оба движения отрицали необходимость военно-государственной машины и апеллировали взамен к разуму личности, естественному стремлению к взаимопомощи и трудовому братству. Однако после положительной реакции князя Кропоткина на начало I мировой войны контакты между движениями прервались.

Пищевые запреты

Постясь же, если он [человек] серьезно и искренно ищет доброй жизни, — первое, от чего будет воздерживаться человек, будет всегда употребление животной пищи, потому что, не говоря о возбуждении страстей, производимом этой пищей, употребление ее прямо безнравственно, так как требует противного нравственному чувству поступка — убийства, и вызывается только жадностью, желанием лакомства.

— [tolstoy.ru/online/90/29/ Лев Толстой. «Первая ступень»].

Толстовцы, как правило, придерживаются вегетарианства (но употребляют молочные продукты), не употребляют алкоголя и табака (эти запреты не являются абсолютными: так, Валентин Булгаков, будучи арестован эсэсовцами в Праге, первые недели заключения отдавал мясо своего скудного пайка сокамерникам, но затем, заметив, что стремительно теряет силы, был вынужден отказаться от вегетарианства). При увлечённости толстовцев сельским хозяйством они стремились исключить по возможности сельскохозяйственную эксплуатацию животных.

Критика

Церковный публицист и общественный деятель В. М. Скворцов возбудил вопрос о «толстовщине» на 3-м всероссийском миссионерском съезде в 1897 году в Казани; «по исследовании еретических мудрований гр. Толстого, разбросанных во многих его религиозных трактатах <…>, съезд специалистов миссионерства уже тогда признал толстовское религиозное движение оформившеюся религиозно-социальною сектою, крайне вредною не только в церковном, но и в политическом отношении».

Официозное (неофициальное) общественно-церковное издание «Миссионерское обозрение» в 1906 году, после состоявшегося в 1901 году Определения Святейшего Синода об «отпадении» графа Толстого от Церкви, печатало в статье, подписанной священником Е. Зубаревым, пространные извлечения из новоизданного полного собрания религиозно-философских сочинений Льва Толстого, заключая: «Под доказательствами Л. Н. Толстого от Евангелия вполне можно бы подписаться, если бы он разумел под ним подлинное, а не своё евангелие».

• Русский поэт Иннокентий Анненский в "Книгах Отражений" писал:"Природу и жизнь человека не всегда подчинишь выдумке. Евангелие создало христианство, т. е. целый мир. Толстой создал толстовщину, которая безусловно ниже даже его выдумки..."

См. также

Известные толстовцы Расширенный вариант списка см. Википедия:К созданию/Список толстовцев Владимир Григорьевич Чертков (1854—1936) — издатель, организационный лидер движения (Vladimir Chertkov) Павел Иванович Бирюков (1860—1931) — издатель, крупнейший биограф Льва Толстого Валентин Фёдорович Булгаков (1886—1966) — последний секретарь Льва Толстого, организатор музеев Иван Иванович Горбунов-Посадов (1864—1940) — глава толстовского издательства «Посредник» Иван Михайлович Трегубов (1858—1931) — публицист и общественный деятель Евгений Иванович Попов (1864—1938) — педагог и переводчик Толстовство не было оформлено как организация. Дальнейший список содержит тех, кто был сподвижником Толстого в Российской империи в течение значительной части жизни: Иван Фёдорович Наживин (1874—1940) — писатель Николай Николаевич Ге (1831—1894) — художник Леопольд Антонович Сулержицкий (1872—1916) — в дальнейшем, с 1906 года, сподвижник Станиславского, верный толстовским принципам Исаак Борисович Фейнерман (1863—1925) — публицист и кинодраматург Георгий Аполлонович Гапон (1870—1906) — священник-радикал, ушедший в революцию Дмитрий Александрович Хилков (1858—1914) — князь, один из первых последователей, с начала 1900-х критик непротивления Александр Модестович Хирьяков (1863—1940) — писатель, поэт, критик, журналист, мемуарист, сотрудник издательства «Посредник»

Составные элементы толстовства Пацифизм, христианский пацифизм Уклонение от призыва Ненасильственное сопротивление Анархо-пацифизм, христианский анархизм Вегетарианство Испытавшие влияние толстовства движения Духоборы — духовные христиане Сатьяграха — учение Ганди Итто:-эн (Сад одного светильника) — японская синкретическая религия Као Дай — вьетнамская синкретическая религия, где Толстой почитается в качестве одного из святых. Шаблоны {{Толстовство}}

Литература

• Кривенко С. Н. На распутьи. — 2-е изд. — М., 1901.
• Свенцицкий В. П. [az.lib.ru/s/swencickij_w_p/text_0070_religia_zdravogo_smysla.shtml Религия «здравого смысла»] // Живая Жизнь. — 1907. — № 1. С. 47-56.
• Пругавин А. С. О Льве Толстом и толстовцах. — М., 1911.
• Булгаков В. Ф. [az.lib.ru/b/bulgakow_w_f/text_0040.shtml Опомнитесь, люди-братья! История воззвания единомышленников Л. Н. Толстого против мировой войны 1914—1918 гг.]. T. 1. — М., Задруга, 1922.
• Клибанов А. И. «Религиозное сектантство и современность». М., «Наука», 1969
• Булгаков В. Ф. [marsexx.narod.ru/tolstoy/bulgakov-o-tolstom.html О Толстом. Воспоминания и рассказы.] (недоступная ссылка с 11-05-2013 (4000 дней)) Составление, вступительная статья и примечания доктора филологических наук А. И. Шифмана. Тула, Приок. кн. изд-во, 1978. 479+8 п.
• Поповский М. А. [www.belousenko.com/wr_Popovsky.htm Русские мужики рассказывают. Последователи Л. Н. Толстого в Советском Союзе 1918—1977]. L., 1983
• Мазурин Б. В. Рассказ и раздумье об истории одной толстовской коммуны «Жизнь и труд». — Новый мир. 1988, No 9
• Синявский Б. По заветам Льва Толстого. — Известия. 07.01.1989.
• Рогинский А. Б. [az.lib.ru/t/tolstoj_lew_nikolaewich/text_1520.shtml Воспоминания крестьян-толстовцев. 1910-е — 1930-е годы]. — М.: Книга, 1989.
• Эджертон У. [az.lib.ru/t/tolstoj_lew_nikolaewich/text_0370.shtml Толстой и толстовцы] / Пер. с англ. Д. А. Карельского // Новый мир. — 1989. — № 3.
• [www.azlib.ru/t/tolstoj_lew_nikolaewich/text_0390.shtml Материалы о толстовцах из сб. «Возвращение памяти».] (Возвращение памяти. Историко-публицистический альманах. Вып. 1-3. Новосибирск, 1991—1997.)
• М. А. Рашковская, Е. Б. Рашковский [az.lib.ru/t/tolstoj_lew_nikolaewich/text_0400.shtml «Милые братья и сестры…»] // Религии мира. История и современность. 1989—1990, М., «Восточная литература», 1993
• Лурье Я. С. [az.lib.ru/t/tolstoj_lew_nikolaewich/text_0360.shtml После Льва Толстого. Исторические воззрения Толстого и проблемы XX века], СПб., «Дмитрий Буланин», 1993 — главы: Толстовцы и большевики, Заключение. Толстой на пороге XXI века.
• Шенталинский В. [magazines.russ.ru/novyi_mi/1996/11/shental.html Донос на Сократа] // «Новый Мир» 1996, № 11
• Эджертон У. [community.livejournal.com/christ_communa/5457.html Загадка влияния учения Л. Толстого на мировое сообщество] // «Ненасилие как мировоззрение и образ жизни», М., ИВИ РАН, 2000.
• Мелешко Е. Д. [az.lib.ru/t/tolstoj_lew_nikolaewich/text_1490.shtml «Христианская этика Л. Н. Толстого»], М., «Наука», 2006
• Йорданов Й. [tolstoizam-tolstoy.com Сборник «Толстоизмът-божествената същност на човека»]. Варна. 2008  (болг.)
• Петухова Т. В.[venec.ulstu.ru/lib/disk/2008/Petuhova.pdf "Коммуны и артели толстовцев в советской России (1917—1929 г.)], Ульяновск, УлГТУ,2008 г.
• [az.lib.ru/t/tolstoj_lew_nikolaewich/text_1140.shtml Толстой Л. Н. против троицы]
• [az.lib.ru/t/tolstoj_lew_nikolaewich/text_1130.shtml Толстой Л. Н. против обожествления Иисуса.]
• [az.lib.ru/t/tolstoj_lew_nikolaewich/text_1120.shtml Толстой Л. Н. против 7-ми таинств.]
• [az.lib.ru/t/tolstoj_lew_nikolaewich/text_1110.shtml Толстой Л. Н. отрицает Иисуса как Искупителя.]
• [az.lib.ru/t/tolstoj_lew_nikolaewich/text_1150.shtml Толстой Л. Н. Критика православного богослужения]
• Чудиновских Е. Н. [gaspiko.ru/html/tolstoy Общество истинной свободы в память Л. Н. Толстого в Уржуме], ГОУ «Гаспико», 2010

Ссылки

• [www.zpalochka.narod.ru/ Сайт близких единомышленников Л. Н. Толстого «Зеленая палочка»]
• [www.antimilitary.narod.ru/tolstoism.htm Раздел, посвященный Л. Н. Толстому и его последователям] в проекте «Вне насилия»
• [uto1993.nm.ru/ Официальный сайт Уральского толстовского общества]
• [neotolstovcy.narod.ru/ Сайт неотолстовца Марселя из Казани]
• [www.tolstoy.ca/ Сайт «Friends of Tolstoy»]  (англ.) — создан канадскими духоборами
• [www.nonresistance.org/tolstoy.html Сайт «Nonresistance.org»]  (англ.) — сочинения Л. Н. Толстого на тему ненасилия с аннотациями
• [az.lib.ru/t/tolstowstwo/ Толстовство] / Публицистика, издания толстовцев

Отрывок, характеризующий Толстовство

Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.


Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m'appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n'y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l'Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s'empare des lettres, les decachete et lit celles de l'Empereur adressees a d'autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д'арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
«От всех моих поездок, ecrit il a l'Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.
«Увольте старика в деревню, который и так обесславлен остается, что не смог выполнить великого и славного жребия, к которому был избран. Всемилостивейшего дозволения вашего о том ожидать буду здесь при гошпитале, дабы не играть роль писарскую , а не командирскую при войске. Отлучение меня от армии ни малейшего разглашения не произведет, что ослепший отъехал от армии. Таковых, как я – в России тысячи».
«Le Marieechal se fache contre l'Empereur et nous punit tous; n'est ce pas que с'est logique!
«Voila le premier acte. Aux suivants l'interet et le ridicule montent comme de raison. Apres le depart du Marieechal il se trouve que nous sommes en vue de l'ennemi, et qu'il faut livrer bataille. Boukshevden est general en chef par droit d'anciennete, mais le general Benigsen n'est pas de cet avis; d'autant plus qu'il est lui, avec son corps en vue de l'ennemi, et qu'il veut profiter de l'occasion d'une bataille „aus eigener Hand“ comme disent les Allemands. Il la donne. C'est la bataille de Poultousk qui est sensee etre une grande victoire, mais qui a mon avis ne l'est pas du tout. Nous autres pekins avons, comme vous savez, une tres vilaine habitude de decider du gain ou de la perte d'une bataille. Celui qui s'est retire apres la bataille, l'a perdu, voila ce que nous disons, et a ce titre nous avons perdu la bataille de Poultousk. Bref, nous nous retirons apres la bataille, mais nous envoyons un courrier a Petersbourg, qui porte les nouvelles d'une victoire, et le general ne cede pas le commandement en chef a Boukshevden, esperant recevoir de Petersbourg en reconnaissance de sa victoire le titre de general en chef. Pendant cet interregne, nous commencons un plan de man?uvres excessivement interessant et original. Notre but ne consiste pas, comme il devrait l'etre, a eviter ou a attaquer l'ennemi; mais uniquement a eviter le general Boukshevden, qui par droit d'ancnnete serait notre chef. Nous poursuivons ce but avec tant d'energie, que meme en passant une riviere qui n'est рas gueable, nous brulons les ponts pour nous separer de notre ennemi, qui pour le moment, n'est pas Bonaparte, mais Boukshevden. Le general Boukshevden a manque etre attaque et pris par des forces ennemies superieures a cause d'une de nos belles man?uvres qui nous sauvait de lui. Boukshevden nous poursuit – nous filons. A peine passe t il de notre cote de la riviere, que nous repassons de l'autre. A la fin notre ennemi Boukshevden nous attrappe et s'attaque a nous. Les deux generaux se fachent. Il y a meme une provocation en duel de la part de Boukshevden et une attaque d'epilepsie de la part de Benigsen. Mais au moment critique le courrier, qui porte la nouvelle de notre victoire de Poultousk, nous apporte de Petersbourg notre nomination de general en chef, et le premier ennemi Boukshevden est enfonce: nous pouvons penser au second, a Bonaparte. Mais ne voila t il pas qu'a ce moment se leve devant nous un troisieme ennemi, c'est le православное qui demande a grands cris du pain, de la viande, des souchary, du foin, – que sais je! Les magasins sont vides, les сhemins impraticables. Le православное se met a la Marieaude, et d'une maniere dont la derieniere campagne ne peut vous donner la moindre idee. La moitie des regiments forme des troupes libres, qui parcourent la contree en mettant tout a feu et a sang. Les habitants sont ruines de fond en comble, les hopitaux regorgent de malades, et la disette est partout. Deux fois le quartier general a ete attaque par des troupes de Marieaudeurs et le general en chef a ete oblige lui meme de demander un bataillon pour les chasser. Dans une de ces attaques on m'a еmporte ma malle vide et ma robe de chambre. L'Empereur veut donner le droit a tous les chefs de divisions de fusiller les Marieaudeurs, mais je crains fort que cela n'oblige une moitie de l'armee de fusiller l'autre.
[Со времени наших блестящих успехов в Аустерлице, вы знаете, мой милый князь, что я не покидаю более главных квартир. Решительно я вошел во вкус войны, и тем очень доволен; то, что я видел эти три месяца – невероятно.
«Я начинаю аb ovo. Враг рода человеческого , вам известный, аттакует пруссаков. Пруссаки – наши верные союзники, которые нас обманули только три раза в три года. Мы заступаемся за них. Но оказывается, что враг рода человеческого не обращает никакого внимания на наши прелестные речи, и с своей неучтивой и дикой манерой бросается на пруссаков, не давая им времени кончить их начатый парад, вдребезги разбивает их и поселяется в потсдамском дворце.
«Я очень желаю, пишет прусской король Бонапарту, чтобы ваше величество были приняты в моем дворце самым приятнейшим для вас образом, и я с особенной заботливостью сделал для того все нужные распоряжения на сколько позволили обстоятельства. Весьма желаю, чтоб я достигнул цели». Прусские генералы щеголяют учтивостью перед французами и сдаются по первому требованию. Начальник гарнизона Глогау, с десятью тысячами, спрашивает у прусского короля, что ему делать, если ему придется сдаваться. Всё это положительно верно. Словом, мы думали внушить им страх только положением наших военных сил, но кончается тем, что мы вовлечены в войну, на нашей же границе и, главное, за прусского короля и заодно с ним. Всего у нас в избытке, недостает только маленькой штучки, а именно – главнокомандующего. Так как оказалось, что успехи Аустерлица могли бы быть положительнее, если б главнокомандующий был бы не так молод, то делается обзор осьмидесятилетних генералов, и между Прозоровским и Каменским выбирают последнего. Генерал приезжает к нам в кибитке по Суворовски, и его принимают с радостными и торжественными восклицаниями.
4 го приезжает первый курьер из Петербурга. Приносят чемоданы в кабинет фельдмаршала, который любит всё делать сам. Меня зовут, чтобы помочь разобрать письма и взять те, которые назначены нам. Фельдмаршал, предоставляя нам это занятие, ждет конвертов, адресованных ему. Мы ищем – но их не оказывается. Фельдмаршал начинает волноваться, сам принимается за работу и находит письма от государя к графу Т., князю В. и другим. Он приходит в сильнейший гнев, выходит из себя, берет письма, распечатывает их и читает письма Императора, адресованные другим… Затем пишет знаменитый суточный приказ генералу Бенигсену.
Фельдмаршал сердится на государя, и наказывает всех нас: неправда ли это логично!
Вот первое действие. При следующих интерес и забавность возрастают, само собой разумеется. После отъезда фельдмаршала оказывается, что мы в виду неприятеля, и необходимо дать сражение. Буксгевден, главнокомандующий по старшинству, но генерал Бенигсен совсем не того же мнения, тем более, что он с своим корпусом находится в виду неприятеля, и хочет воспользоваться случаем дать сражение самостоятельно. Он его и дает.
Это пултуская битва, которая считается великой победой, но которая совсем не такова, по моему мнению. Мы штатские имеем, как вы знаете, очень дурную привычку решать вопрос о выигрыше или проигрыше сражения. Тот, кто отступил после сражения, тот проиграл его, вот что мы говорим, и судя по этому мы проиграли пултуское сражение. Одним словом, мы отступаем после битвы, но посылаем курьера в Петербург с известием о победе, и генерал Бенигсен не уступает начальствования над армией генералу Буксгевдену, надеясь получить из Петербурга в благодарность за свою победу звание главнокомандующего. Во время этого междуцарствия, мы начинаем очень оригинальный и интересный ряд маневров. План наш не состоит более, как бы он должен был состоять, в том, чтобы избегать или атаковать неприятеля, но только в том, чтобы избегать генерала Буксгевдена, который по праву старшинства должен бы был быть нашим начальником. Мы преследуем эту цель с такой энергией, что даже переходя реку, на которой нет бродов, мы сжигаем мост, с целью отдалить от себя нашего врага, который в настоящее время не Бонапарт, но Буксгевден. Генерал Буксгевден чуть чуть не был атакован и взят превосходными неприятельскими силами, вследствие одного из таких маневров, спасавших нас от него. Буксгевден нас преследует – мы бежим. Только что он перейдет на нашу сторону реки, мы переходим на другую. Наконец враг наш Буксгевден ловит нас и атакует. Оба генерала сердятся и дело доходит до вызова на дуэль со стороны Буксгевдена и припадка падучей болезни со стороны Бенигсена. Но в самую критическую минуту курьер, который возил в Петербург известие о пултуской победе, возвращается и привозит нам назначение главнокомандующего, и первый враг – Буксгевден побежден. Мы теперь можем думать о втором враге – Бонапарте. Но оказывается, что в эту самую минуту возникает перед нами третий враг – православное , которое громкими возгласами требует хлеба, говядины, сухарей, сена, овса, – и мало ли чего еще! Магазины пусты, дороги непроходимы. Православное начинает грабить, и грабёж доходит до такой степени, о которой последняя кампания не могла вам дать ни малейшего понятия. Половина полков образуют вольные команды, которые обходят страну и все предают мечу и пламени. Жители разорены совершенно, больницы завалены больными, и везде голод. Два раза мародеры нападали даже на главную квартиру, и главнокомандующий принужден был взять баталион солдат, чтобы прогнать их. В одно из этих нападений у меня унесли мой пустой чемодан и халат. Государь хочет дать право всем начальникам дивизии расстреливать мародеров, но я очень боюсь, чтобы это не заставило одну половину войска расстрелять другую.]
Князь Андрей сначала читал одними глазами, но потом невольно то, что он читал (несмотря на то, что он знал, на сколько должно было верить Билибину) больше и больше начинало занимать его. Дочитав до этого места, он смял письмо и бросил его. Не то, что он прочел в письме, сердило его, но его сердило то, что эта тамошняя, чуждая для него, жизнь могла волновать его. Он закрыл глаза, потер себе лоб рукою, как будто изгоняя всякое участие к тому, что он читал, и прислушался к тому, что делалось в детской. Вдруг ему показался за дверью какой то странный звук. На него нашел страх; он боялся, не случилось ли чего с ребенком в то время, как он читал письмо. Он на цыпочках подошел к двери детской и отворил ее.
В ту минуту, как он входил, он увидал, что нянька с испуганным видом спрятала что то от него, и что княжны Марьи уже не было у кроватки.
– Мой друг, – послышался ему сзади отчаянный, как ему показалось, шопот княжны Марьи. Как это часто бывает после долгой бессонницы и долгого волнения, на него нашел беспричинный страх: ему пришло в голову, что ребенок умер. Всё, что oн видел и слышал, казалось ему подтверждением его страха.
«Всё кончено», подумал он, и холодный пот выступил у него на лбу! Он растерянно подошел к кроватке, уверенный, что он найдет ее пустою, что нянька прятала мертвого ребенка. Он раскрыл занавески, и долго его испуганные, разбегавшиеся глаза не могли отыскать ребенка. Наконец он увидал его: румяный мальчик, раскидавшись, лежал поперек кроватки, спустив голову ниже подушки и во сне чмокал, перебирая губками, и ровно дышал.
Князь Андрей обрадовался, увидав мальчика так, как будто бы он уже потерял его. Он нагнулся и, как учила его сестра, губами попробовал, есть ли жар у ребенка. Нежный лоб был влажен, он дотронулся рукой до головы – даже волосы были мокры: так сильно вспотел ребенок. Не только он не умер, но теперь очевидно было, что кризис совершился и что он выздоровел. Князю Андрею хотелось схватить, смять, прижать к своей груди это маленькое, беспомощное существо; он не смел этого сделать. Он стоял над ним, оглядывая его голову, ручки, ножки, определявшиеся под одеялом. Шорох послышался подле него, и какая то тень показалась ему под пологом кроватки. Он не оглядывался и всё слушал, глядя в лицо ребенка, его ровное дыханье. Темная тень была княжна Марья, которая неслышными шагами подошла к кроватке, подняла полог и опустила его за собою. Князь Андрей, не оглядываясь, узнал ее и протянул к ней руку. Она сжала его руку.