Толстой, Пётр Александрович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Толстой.
Пётр Александрович Толстой<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Портрет П.А. Толстого
работы[1] Джорджа Доу. Военная галерея Зимнего Дворца, Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург)</td></tr>

Посол во Франции
31 августа 1807 — 19 октября 1808
Монарх: Александр I
Предшественник: Пётр Яковлевич Убри
Преемник: Александр Борисович Куракин
Санкт-Петербургский военный губернатор
ноябрь 1802 — август 1805
Монарх: Александр I
Предшественник: Михаил Федотович Каменский
Преемник: Сергей Кузьмич Вязмитинов
Выборгский военный губернатор
1802 — 1803
Монарх: Александр I
Предшественник: Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов
Преемник: Казимир Иванович Мейендорф
 
Рождение: до 1770
Смерть: 28 сентября 1844(1844-09-28)
Москва
 
Военная служба
Годы службы: 1785—1844
Род войск: пехота
Звание: генерал-адъютант,
генерал от инфантерии
 
Награды:
Граф Пётр Александрович Толсто́й (до 1770[2] — 1844) — военный деятель эпохи Наполеоновских войн, генерал от инфантерии, кавалер всех российских орденов. В 1802—1805 гг. — главнокомандующий в Санкт-Петербурге.



Происхождение

Происходил из орловской ветви графов Толстых: сын графа Александра Петровича Толстого (1719—1792) от брака его с Евдокией Львовной Измайловой (1731—1794) — дочерью генерала Л. В. Измайлова, внучкой фельдмаршала М. М. Голицына.

Внук нежинского полковника Петра Толстого, младший брат обер-гофмаршала Николая и могилёвского губернатора Дмитрия Толстых, двоюродный брат генерал-фельдмаршала Н. И. Салтыкова.

Биография

В 1775 году был записан капралом в Преображенский лейб-гвардии полк; 21 мая 1785 года вступил на службу в этот же полк подпоручиком и был назначен флигель-адъютантом в штабе Н. И. Салтыкова. В том же году был переведён в армию подполковни­ком с назначением ге­не­рал‑­адъютантом при том же Салтыкове. Участвовал в войне со Швецией 1788—1790 годов и (после перевода 28 марта 1792 года в Ингерманландский карабинерный полк) — в русско-польской войне; 13 апреля 1793 года переведён в Псковский драгунский полк, с которым участвовал в подавлении польского восстания. За отличие в бою под Брестом 28 июня 1794 года он был произведён в полковники. Во время штурма Праги, командуя двумя эскадронами, первым ворвался на польскую батарею и, несмотря на ранение картечью в левую руку, захватил восемь орудий. По представлению А. В. Суворова, 1 января 1795 года награждён орденом Святого Георгия 3-го класса.

Одновременно с чином генерал-майора, 9 ноября 1797 года он получил назначение шефом Нижегородского драгунского полка, а 29 ноября стал генерал-адъютантом.

В конце 1798 года он был отправлен к австрийскому главнокомандующему в Германии эрцгерцогу Карлу, для осуществления связи с Суворовым; 24 октября 1799 года произведён в генерал-лейтенанты и определён в Свиту Его Величества. С 7 декабря — член Военной коллегии; с 16 февраля 1800 года — сенатор.

При воцарении Александра I, 20 марта 1801 года Толстой был назначен состоять по армии, а 25 октября назначен Выборгским военным губернатором и инспектором кавалерии Финляндской инспекции.

Вскоре, 16 ноября 1802 года, переведён на должность Санкт-Петербургского военного губернатора, а 13 мая 1803 года назначен командиром Преображенского лейб-гвардии полка и инспектором Санкт-Петербургской инспекции по инфантерии.

В сентябре 1805 года отплыл с 20-тысячным десантным корпусом в Померанию для действия, под началом шведского короля Густава-Адольфа IV, против французов в Северной Германии. Осадил Хамельн; но Аустерлицкое сражение изменило положение дел, и корпус Толстой возвратился сухим путём в Россию.

В 1806 году был назначен состоять при прусском короле Фридрихе-Вильгельме III для связи с русским командованием. В ноябре, после начала войны четвёртой коалиции ему было поручено согласовывать действия корпусных командиров Беннигсена и Буксгевдена, враждовавших между собою, и доносить обо всём императору. После назначения Беннигсена главнокомандующим Толстой становится начальником штаба действующей армии. Участвовал в сражении при Прейсиш-Эйлау. Весной 1807 года, командуя резервом армии, тревожил неприятеля со стороны Остроленки. С августа 1807 года командовал отдельным резервным корпусом на Нареве.

С 31 августа 1807 по 19 октября 1808 года был послом в Париже. Поняв замыслы Наполеона, Толстой писал, что все дружеские уверения повелителя Франции — обман и ложь, умолял не верить им, а готовиться заранее к отпору, и предсказывал близкое вторжение французов в пределы России. По его мнению, российскому правительству необходимо было срочно заключить мир с Турцией, укрепить по возможности западную границу и организовать новую антифранцузскую коалицию совместно с Пруссией и Австрией. Такого посла Наполеон не мог терпеть при своём дворе, после свидания императоров в Эрфурте Толстой был отозван.

По возвращении в Россию исправлял должность инспектора Рекрутского депо.

17 июня 1812 года назначен командующим войсками в Казанской, Нижегородской, Пензенской, Костромской, Симбирской и Вятской губерниях. Деятельно руководя доставкою рекрутов и формированием ополчения, Толстой под конец Отечественной войны 1812 года и сам выступил в поход с дружинами. В 1813 году из них образован Особый корпус в составе Польской армии Беннигсена, с которою двинулись в Богемию. При общем наступлении к Лейпцигу корпус Толстого оставлен был под Дрезденом для блокады этого города, занятого Сен-Сиром. Накануне Лейпцигского сражения Сен-Сир, узнав о слабости войск Толстого, предпринял общую вылазку и без труда отбросил его к Цейссу с довольно значительной потерей; но Толстой, подкрепленный австрийскими отрядами, в свою очередь оттеснил французов и содействовал взятию Дрездена, а потом Магдебурга.

2 октября 1814 года произведён в генералы от инфантерии; 13 января 1816 года назначен командиром 4-го пехотного корпуса.

C 1820 года один из основателей и вице-президент (с 1843 года президент) Императорского Московского общества сельского хозяйства. Сельскохозяйственные навыки и новации применял в подмосковном имении жены Узкое, владельцем которого стал впоследствии. При нём получило своё дальнейшее развитие оранжерейное хозяйство в усадьбе Узкое. В 1828 году основал в Москве Общество любителей садоводства.

С 30 августа 1823 года П. А. Толстой — член Государственного совета и Комитета министров.

В 1826 года был назначен в Верховный уголовный суд по делу декабристов. В апреле командовал сводными гвардейским и гренадерским корпусами во время коронации Николая I. С 17 декабря председатель Комитета для рассмотрения действий провиантского ведомства в 1819—1825 годах.

С 1 февраля 1827 года управляющий Главным штабом. 17 мая назначен шефом Московского пехотного полка. С 20 августа занимал пост председателя Департамента военных дел Государственного совета.

С 12 апреля 1828 года управляющий Главным штабом по военным поселениям. С 22 апреля главнокомандующий в Санкт-Петербурге и Кронштадте. Входил во Временную верховную комиссию, управлявшую во время отсутствия Николая I. В этом качестве Толстой допрашивал А. С. Пушкина во время расследования по делу о «Гавриилиаде». Затем, уже после возвращения Николая, когда Пушкин признался тому в авторстве крамольной поэмы, Толстой передал поэту ответ государя (о чём Пушкин сделал краткую запись).

С 1 марта 1830 года председатель Совета о военно-учебных заведениях.

С 9 апреля 1831 года сформировал в Прибалтийских губерниях Резервную армию и быстро усмирил волнения в Литве, бывшие следствием Польского восстания.

С 24 апреля по 27 сентября 1836 года исполнял обязанности главноначальствующего в Москве.

Умер 28 сентября 1844 года в Москве. Похоронен в Донском монастыре.

Награды

иностранные:

Семья

В 1795 году женился на фрейлине княжне Марии Алексеевне Голицыной (3.08.1772—25.12.1826), старшей дочери первого русского мартиниста генерал‑майора князя Алексея Борисовича Голицына (1732–1792) и Анны Георгиевны Грузинской (1751—1779). Большое состояние, унаследованное от родителей, сделало её одной из богатейших невест в России. В 1805 году была пожалована в кавалерственные дамы, a в августе 1826 года получила звание статс-дамы. По отзывам современников[4], графиня Толстая «отличалась благочестием и не пропускала ни одной всенощной и ни одной обедни, ни ранней, ни поздней; имела оригинальный ум и необыкновенные странности». После 1812 года, почти постоянно с семьей проживала в Москве, где пользовалась большим весом среди московского общества. Считается одним из вероятных прототипов "княгини Марьи Алексеевны" в пьесе А.С.Грибоедова «Горе от ума». В браке имела 5 сыновей и 4 дочерей:

  • Countess Maria Tolstaya .jpg
    Мария Алексеевна,
    жена
  • Sofia Apraksina 1.jpg
    Софья Петровна,
    дочь
  • TolstoyAlexanderPetrovich.jpg
    Александр Петрович,
    сын
  • Yegor-Tolstoy.jpg
    Егор Петрович,
    сын
  • P.F. Sokolov 022.jpg
    Александра Петровна,
    дочь

Напишите отзыв о статье "Толстой, Пётр Александрович"

Примечания

  1. ↑ Государственный Эрмитаж. Западноевропейская живопись. Каталог / под ред. В. Ф. Левинсона-Лессинга; ред. А. Е. Кроль, К. М. Семенова. — 2-е издание, переработанное и дополненное. — Л.: Искусство, 1981. — Т. 2. — С. 255, кат.№ 7833. — 360 с.
  2. ↑ Годом рождения П. А. Толстого обычно указывается 1761‑й (см. «Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона»). Однако как отметил М. Ю. Коробко (Материалы к биографии // Московский журнал) из современной ему литературы следует весьма противоречивая датировка этого события. Известно такое сообщение: когда П. А. Толстой получил Георгиевский крест (1794), ему исполнилось 24 года, следовательно, он родился в 1769 или 1770 году. В некрологе П. А. Толстого (Журнал сельского хозяйства и овцеводства. — 1844. — № 10. — С. 102.) сообщается, что в 1785 году ему было 17 лет: в этом случае дата его рождения — 1767 или 1768 год
  3. ↑ [tornai.com/rendtagok.htm кавалеры ордена Святого Стефана]
  4. ↑ Фердинанд Кристин и фрейлина княжна Туркестанова. Переписка 1813-1819 гг.— М., 1882.

Литература

  • Толстой, Петр Александрович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  • Коробко М. Ю. [www.mosjour.ru/index.php?id=1342 Граф Петр Александрович Толстой (1769-1844): материалы к биографии] // Московский журнал. — 2011. — № 12. — С. 2—9.
  • [www.museum.ru/1812/Persons/slovar/sl_t11.html Словарь русских генералов, участников боевых действий против армии Наполеона Бонапарта в 1812—1815 гг.] // Российский архив : Сб. — М., студия «ТРИТЭ» Н. Михалкова, 1996. — Т. VII. — С. 574-575.
  • Коробко М. Ю. Усадьба Узкое. — М.: «Вече», 2013 (Усадьбы, дворцы, особняки Москвы).
  • [testan.rusgor.ru/moscow/book/moscow_usad/mos_usad_uzkoe.html Коробко М. Ю. Москва усадебная. Путеводитель. М., 2005. С. 235—274.]
  • [testan.rusgor.ru/moscow/book/usad/usadby13_1.html Коробко М. Ю. Узкое// Усадебное ожерелье Юго-Запада Москвы. (Изд. 3-е испр.). — М.-СПб, 1997.]
  • [testan.rusgor.ru/moscow/book/uzkoe/uzkoe14.htm Коробко М. Ю. Усадьба Узкое: Историко-культурный комплекс XVII-XX веков. — М., 1996/ Природное и культурное наследие Москвы.]

Отрывок, характеризующий Толстой, Пётр Александрович

– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.


Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Толстой,_Пётр_Александрович&oldid=81585656»