Только у ангелов есть крылья

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Только у ангелов есть крылья
Only Angels Have Wings
Жанр

драма, мелодрама, приключения

Режиссёр

Ховард Хоукс

Продюсер

Ховард Хоукс

Автор
сценария

Ховард Хоукс
Джулс Фертман

В главных
ролях

Кэри Грант
Джин Артур
Рита Хейуорт

Оператор

Джозеф Уокер

Композитор

Дмитрий Тёмкин

Кинокомпания

Columbia Pictures Corporation

Длительность

121 мин

Страна

США США

Год

1939

IMDb

ID 0031762

К:Фильмы 1939 года

«Только у ангелов есть крылья» (англ. Only Angels Have Wings ) — художественный фильм 1939 года режиссёра Ховарда Хоукса. В главных ролях — Кэри Грант и Джин Артур. Действие фильма большей частью происходит на территории аэродрома, фильм содержит большое количество великолепно снятых воздушных сцен полетов.





Аннотация

В порту Баррэнки делает остановку пароход, следующий в Соединённые Штаты. Одна из пассажирок (Джин Артур) сходит на сушу, чтобы отдохнуть от утомительной качки. Здесь-то её и замечают двое молодых американских лётчиков и всеми силами стараются привлечь внимание девушки. Они приглашают красотку в бар, поблизости от взлётного поля. Но ужин в честь знакомства так и не состоялся — одного из лётчиков (Ноа Бири-мл) срочно вызвали в полёт. В условиях плохой видимости самолёт разбивается на аэродроме. Потрясённая американка остаётся в городе ещё на неделю, отчасти, чтобы прийти в себя, отчасти, чтобы заинтересовать Картера, большого босса авиакомпании (Кэри Грант). Но в последнем ей может помешать жена (Рита Хейуорт) вновь прибывшего лётчика (Ричард Бартелмесс), давняя подруга Картера.
Тем временем, лётная жизнь на аэродроме идёт своим чередом…

В ролях

Премьеры

Награды

Две номинации на премию «Оскар» 1940 года:

  • Лучшая работа оператора (ч/б фильмы)
  • Лучшие спецэффекты

Напишите отзыв о статье "Только у ангелов есть крылья"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Только у ангелов есть крылья

– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.