Томас, Теодор

Теодор Томас Theodore Thomas
Основная информация
Дата рождения	11 октября 1835(1835-10-11)
Место рождения	Эзенс, Королевство Ганновер
Дата смерти	4 января 1905(1905-01-04) (69 лет)
Место смерти	Чикаго, Иллинойс, США
Страна	США США
Профессии	дирижёр исполнитель
Инструменты	скрипка
Жанры	классическая музыка
Коллективы	CSO, NYPO

Теодо́р То́мас (нем. и англ. Theodore Thomas; 11 октября 1835, Эзенс ― 4 января 1905, Чикаго) ― американский скрипач и дирижёр немецкого происхождения.

Биография

Теодор Томас родился в семье скрипача Иоганна Августа Томаса и его супруги Софии. Начальное музыкальное образование он получил у своего отца. В возрасте шести лет Теодор Томас уже выступал с концертами в качестве скрипача. В 1845 году его семья иммигрировала в США.

В Нью-Йорке Томас играл на скрипке в составе различных оркестров, в возрасте пятнадцати лет начал участвовать в гастрольных поездках (в 1850 г. в составе оркестра, сопровождавшего Дженни Линд, в 1852 г. — в оркестре, аккомпанировавшем Генриетте Зонтаг, и т. д.). В свободное от гастролей время Томас брал уроки дирижирования у выступавших в Нью-Йорке Карла Эккерта и Луи Антуана Жюльена. В 1854—1861 гг. играл первую скрипку на популярных в Нью-Йорке вечерах камерной музыки.

В 1861 году Томас организовал собственный симфонический оркестр в Нью-Йорке. С 1877 года он был художественным руководителем Нью-Йоркского филармонического оркестра. В 1891 году Теодор Томас основал Чикагский симфонический оркестр, которым руководил до своей смерти в 1905 году. Долгое время руководя ведущими симфоническими оркестрами США, он занимался популяризацией музыки европейских мастеров, одним из первых познакомив американскую публику с музыкой Бетховена, Моцарта, Вагнера.

Литература

• Russell, Charles Edward. The American Orchestra and Theodore Thomas. New York: Doubleday, 1927.
• Thomas, Rose Fay. Memoirs of Theodore Thomas. New York: Moffat, Yard, 1911.
• Thomas Theodore. [books.google.com/books?id=KWnMlOfdrZ4C&printsec=frontcover&dq=theodore+thomas+musical+autobiography+upton&ei=0r03R7DrGozkiQHb4pD7AQ Theodore Thomas, a Musical Autobiography]. — Chicago: A.C. McClurg & Co.

Ссылки

• [en.wikisource.org/wiki/1911_Encyclopædia_Britannica/Thomas,_Theodore Теодор Томас] в Энциклопедии Британника  (англ.)

Отрывок, характеризующий Томас, Теодор

Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.