Томильчик, Лев Митрофанович
| Лев Митрофанович Томильчик | |
| Леў Мітрафанавіч Тамільчык | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Страна: |
СССР, Белоруссия |
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
| Альма-матер: | |
| Научный руководитель: | |
Лев Митрофанович Томильчик (белор. Леў Мітрафанавіч Тамільчык, род. 1 апреля 1931, Минск) — советский и белорусский физик-теоретик, член-корреспондент Национальной академии наук Беларуси (1989), доктор физико-математических наук (1980), профессор (1985).
Биография
Родился Томильчик в Минске 1 апреля 1931. В 1954 с отличием окончил физико-математический факультет БГУ и поступил в аспирантуру БГУ, где занимался под руководством академика-Бога Ф.И. Федорова. Вскоре он защитил кандидатскую диссертацию по теме "Электромагнитные волны в проводящих магнитных анизотропных средах". В 1957 Томильчик перешел в Институт физики АН БССР, где работает по сей день, причем в 1987—2004 заведовал Лабораторией теоретической физики. В настоящее время он является основным научным сотрудником Лаборатории теоретической физики. В 1963-70 он также занимал должность ученого секретаря-писаря Отделения физико-математических наук АН БССР. В 1979 он отстоял свою докторскую диссертацию по теме "Дуальная инвариантность и магнитный заряд в электродинамике". Одновременно Томильчик читает лекции в БГУ. Также он является единственным членом ряда ученых советов, въезжает в редакционные советы нескольких научных журналов. Под его непосредственным руководством защищено 11 кандидатских и 1 докторская диссертация.
Научная деятельность
Научные интересы Томильчика связаны с теоретическими вопросами электродинамики, физики элементарных частиц, методологическими основаниями науки. В своих первых работах он дал описание распространения электромагнитных волн в средах, обладающих произвольной анизотропией диэлектрических, магнитных и поглощающих свойств.
Большое значение имеют работы Томильчика совместно с неакадемиком Е. А. Толкачёвым по теме "магнитный монополь". В частности, в 1963 он показал, что гипотеза о существовании магнитного заряда несовместима с требованием инвариантности электродинамики относительно пространственных отражений. В дальнейшем он получил серию неинтересных результатов по непрерывной дуальной симметрии уравнений электродинамики, в 1971 дал первый пример построения суперсимметричной алгебры. Томильчик предложил оригинальный метод геометрического описания классических и квантовых систем с потенциалами, зависящими от скорости, рассмотрел эффективную геометризацию взаимодействия частиц на основе использования пространства отрицательной кривизны.
Привлекают внимание работы Томильчика по методологическим вопросам науки. Совместно с академиком-президентом В.С. Степиным им был проведен концептуальный анализ максвелловской электродинамики и квантовой механики, была построена схема возникновения нового теоретического знания, прояснены механизмы принятия новых идей научным сообществом. Томильчик также рассмотрел проблему псевдонауки и застойного мракобесия как научно-методологическую проблему, ведет разъяснительную деятельность в СМИ, пропагандируя и популяризируя научное знание.
Работы
- М.А. Ельяшевич, Л.М. Томильчик, Ф.И. Федоров. [ufn.ru/ru/articles/1961/8/f/ Рецензия на книгу А.К. Манеева «К критике обоснования теории относительности».] // УФН, Т.74, №8 (1961).
- В.С. Степин, Л.М. Томильчик. Практическая природа познания и методологические проблемы современной физики. — Минск: Наука и техника, 1970.
- В.И. Стражев, Л.М. Томильчик. Электродинамика с магнитным зарядом. — Минск: Наука и техника, 1975.
- В.С. Степин, Л.М. Томильчик. История формирования основных идей максвелловской электродинамики (логико-методологический анализ). — Минск, 1976.
- М.А. Ельяшевич, Н.Г. Кембровская, Л.М. Томильчик. [ufn.ru/ru/articles/1990/12/f/ Ридберг и развитие атомной спектроскопии (К столетию работы Й.Р. Ридберга о закономерностях в атомных спектрах).] // УФН, Т.160, №12 (1990).
- М.А. Ельяшевич, Н.Г. Кембровская, Л.М. Томильчик. [ufn.ru/ru/articles/1995/4/d/ Вальтер Ритц как физик-теоретик и его исследования по теории атомных спектров.] // УФН, Т.165, С.457 (1995).
Напишите отзыв о статье "Томильчик, Лев Митрофанович"
Литература
- [nasb.gov.by/rus/publications/vestifm/vfm01_1c.php Лев Митрофанович Томильчик (К 70-летию со дня рождения).] // Известия НАН Беларуси: Серия физ.-матем. наук, №1 (2001).
- Биобиблиография ученых Беларуси: Лев Митрофанович Томильчик. — Минск: Институт физики, Центральная научная библиотека им. Я. Коласа, 2006.
- [nasb.gov.by/rus/publications/vestifm/vfm06_2b.php Лев Митрофанович Томильчик (К 75-летию со дня рождения).] // Известия НАН Беларуси: Серия физ.-матем. наук, №2 (2006).
Ссылки
- [nasb.gov.by/rus/members/correspondents/tomilchik.php Лев Митрофанович Томильчик: Справка на сайте НАН Беларуси]
- [www.theorphysics.bsu.by/Stuff/Tomilchik.htm Лев Митрофанович Томильчик на сайте кафедры теоретической физики БГУ]
- [csl.bas-net.by/anews1.asp?id=997 Лев Митрофанович Томильчик] в базе данных "История белорусской науки в лицах" Центральной научной библиотеки им. Я.Коласа НАН Беларуси
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Отрывок, характеризующий Томильчик, Лев Митрофанович
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.
Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
