Томми Рамон

<tr><th colspan="2" style="text-align:center; background:#f4bf92;">[www.officialramones.com Официальный сайт группы Ramones]</th></tr> </table> Томми Рамон (англ. Tommy Ramone); настоящее имя — Та́маш Э́рдейи (венг.Erdélyi Tamás) — американский продюсер и музыкант, венгерского происхождения. В течение четырёх лет Томми Рамон был барабанщиком панк-рок группы «Ramones». Ему был диагностирован рак желчных протоков, после чего Томми был госпитализирован в хоспис и скончался у себя дома 11 июля2014 года.

Происхождение

Тамаш родился в Будапеште, Венгрия, в 1949 году в еврейской семье, пережившей Холокост благодаря соседям, укрывшим их, в то время как многие из родственников Эрдейи стали жертвами нацистов. Когда мальчику было четыре года, семья Тамаша перебралась в США; он вырос в Форест-Хилсе, Нью-Йорк. Во время обучения в средней школе Тамаш вместе с Джонни Каммингсом (позже ставшим «Джонни Рамоном») играл в группе «Tangerine Puppets». В 1970 году Тамаш сотрудничал с Джими Хендриксом во время записи альбома «Band of Gypsys».

Продюсер и барабанщик «Ramones»

Когда «Ramones» впервые собрались вместе, с Джонни Рамоном на гитаре, Ди Ди Рамоном на басах и Джоуи Рамоном на барабанах, Томми должен был стать менеджером группы, но стал барабанщиком, когда стало понятно, что Джоуи не успевает «идти в ногу» с группой и ему лучше стать вокалистом. «Томми Рамон, который руководил нами, наконец, должен был сесть за барабаны, потому что никто больше не хотел этого делать», — позже вспоминал Ди Ди.

Он оставался в качестве барабанщика с 1974 по 1978 год; кроме того, он стал сопродюсером первых трёх студийных альбомов (Ramones, Leave Home и Rocket to Russia), а также концертного альбома It’s Alive.

В 2007 году в интервью Би-би-си Томми заявил, что группа находилась под сильным влиянием группы 70-х годов «New York Dolls», певца Лу Рида и художника Энди Уорхола. Он сказал: «Сцена, разработанная в CBGB не была подростковой или гаражной группы, там присутствовал интеллектуальный элемент и так оно и было для Ramones».

За кулисами «Ramones»

Томми Рамон был заменен на барабанах в 1978 году Марки Рамоном, но Томми продолжал оставаться менеджером группы и участвовал в производстве четвёртого альбома Road to Ruin; позднее он вернулся в качестве продюсера при создании восьмого альбома Too Tough to Die в 1984 году.

Ди Ди в своих книгах выразил негодование по отношению к Томми за то, что был «цельным» больше, чем кто-либо в группе, будучи в состоянии приготовить себе ужин и организовывать свою жизнь в гораздо более функциональной манере, без психоза или проблем с наркотиками, которые были у самого Ди Ди. В отличие от всех остальных в группе, Томми был, казалось бы, «нормальным», несмотря на счета за вечеринки с группой и вождения их вокруг в своем автомобиле в первые дни.

Томми Рамон написал песню I Wanna Be Your Boyfriend и большую часть Blitzkrieg Bop, а басист Ди Ди предложил название. Он и Эд Стазиум исполнили все гитарные соло в альбомах, которые он выпустил, в то время, как Джонни Рамон в основном отыгрывал ритмы на гитаре.

В 1980 году он спродюсировал альбом Tim группы «The Replacements», а также альбом Neurotica группы «Redd Kross».

8 октября 2004 года он вновь сыграл с «Ramones», когда присоединился к Си Джею Рамону, Дениэлу Рею и Элвису Рамону на концерте «Ramones Beat Down On Cancer». В октябре 2007 года в интервью по продвижению «It’s Alive 1974—1996», двойного DVD с записью лучших выступлений группы, он отдал дань памяти умершим членам группы, сказав, что «они отдавали всё, что могли в каждом шоу».

Рамон и Клаудия Tьенан (ранее член группы «Simplistics»), объединившись, создали блюграсс фолк бенд «Uncle Monk». Рамон заявил: «Есть много общего между панк-музыкой и фолком. Оба этих доморощенных стиля музыки имеют энергию земли. И каждый может подобрать инструмент и начать играть». Он присоединился как автор песен к Крису Каслу, Гарту Хадсону, Ларри Кэмпбеллу и The Womack Family Band в июне 2011 года на студии Левона Хелма при записи альбома Касла Last Bird Home.

Болезнь и смерть

Томми Рамон скончался в своём доме в Куинсе, Нью-Йорк, 11 июля 2014 года в возрасте 65 лет. До этого он был госпитализирован в хоспис, где получал поддерживающий уход в связи с раком желчных протоков.

The Independent писала: «До того, как Томми покинул группу, „Ramones“ уже стали одной из самых влиятельных панк-групп того времени, играя в печально известном клубе CBGB в Нью-Йорке, и гастролировали с каждым альбомом не переставая». В ответ на смерть Томми, на официальной странице группы в Твиттере были твиттнуты предыдущие цитаты участников группы, в том числе и собственный комментарий Томми о том, что Нью-Йорк был «идеальным местом, чтобы вырасти невротиком». Он также говорил: «Одной из причин, что Ramones были настолько уникальными и оригинальными было то, что они состояли из четырёх оригинальных и уникальных людей».

Кристофер Моррис писал в Variety: «Драйв Томми, его энергичная работа на барабанах были турбиной, которая питала четверых людей, одетых в кожу и их музыку». Биограф Эверетт Тру сказал Би-би-си: «Есть сотни, тысячи, миллионы мелодий, сквозящих в песнях Ramones… Вы слышали их влияние на протяжение всей рок-музыки с 1975 года… Вы слышите его везде».

Дискография

• Ramones (1976)
• Leave Home (1977)
• Rocket to Russia (1977)
• It’s Alive (1979)
• Too Tough to Die (1984)
• NYC 1978 (2003)

Литература

• Legs McNeil and Gillian McCain. [www.amazon.com/Please-Kill-Me-Uncensored-History/dp/0802142648 Please Kill Me: The Uncensored Oral History of Punk]. — Grove Press, 2006. — 488 с. — ISBN 9780802142641.
• Monte A. Melnick. [www.myspace.com/ontheroadwiththeramones On The Road With The Ramones].
• Jari-Pekka Laitio-Ramone: Rock In Peace: Dee Dee And Joey Ramone [www.kauhajokinyt.fi/~jplaitio/deejoeybook.html Ramones: My Second Ramones Memory Book]. Kauhajokinyt.fi. Проверено 13 июля 2014.
• Jari-Pekka Laitio-Ramone. [www.kauhajokinyt.fi/~jplaitio/kolmoskirja.html Soundtrack Of Our Lives]. — 2009.

Ссылки

• Томми Рамон (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.unclemonk.com/home.html Uncle Monk website]
• [www.myspace.com/unclemonk Uncle Monk on Myspace]
• [www.kauhajokinyt.fi/~jplaitio/tommyramone2014.html Tommy Ramone memorial page]

Томми Рамон англ. Tommy Ramone венг. Erdélyi Tamás
Томми Рамон в 2008 году.
Основная информация
Полное имя	Тамаш Эрдейи
Дата рождения	29 января 1949(1949-01-29)
Место рождения	Будапешт, Венгрия
Дата смерти	11 июля 2014(2014-07-11) (65 лет)
Место смерти	Нью-Йорк, США
Годы активности	1970–2014
Страна	США США
Профессии	музыкант автор песен
Инструменты	барабаны, гитара
Жанры	Панк-рок, блюграсс
Псевдонимы	Томми Рамон
Коллективы	Ramones Uncle Monk
Лейблы	Sire, Radioactive</span>ruen, Chrysalis

Отрывок, характеризующий Томми Рамон

Борис пришел в ложу Ростовых, очень просто принял поздравления и, приподняв брови, с рассеянной улыбкой, передал Наташе и Соне просьбу его невесты, чтобы они были на ее свадьбе, и вышел. Наташа с веселой и кокетливой улыбкой разговаривала с ним и поздравляла с женитьбой того самого Бориса, в которого она была влюблена прежде. В том состоянии опьянения, в котором она находилась, всё казалось просто и естественно.
Голая Элен сидела подле нее и одинаково всем улыбалась; и точно так же улыбнулась Наташа Борису.
Ложа Элен наполнилась и окружилась со стороны партера самыми знатными и умными мужчинами, которые, казалось, наперерыв желали показать всем, что они знакомы с ней.
Курагин весь этот антракт стоял с Долоховым впереди у рампы, глядя на ложу Ростовых. Наташа знала, что он говорил про нее, и это доставляло ей удовольствие. Она даже повернулась так, чтобы ему виден был ее профиль, по ее понятиям, в самом выгодном положении. Перед началом второго акта в партере показалась фигура Пьера, которого еще с приезда не видали Ростовы. Лицо его было грустно, и он еще потолстел, с тех пор как его последний раз видела Наташа. Он, никого не замечая, прошел в первые ряды. Анатоль подошел к нему и стал что то говорить ему, глядя и указывая на ложу Ростовых. Пьер, увидав Наташу, оживился и поспешно, по рядам, пошел к их ложе. Подойдя к ним, он облокотился и улыбаясь долго говорил с Наташей. Во время своего разговора с Пьером, Наташа услыхала в ложе графини Безуховой мужской голос и почему то узнала, что это был Курагин. Она оглянулась и встретилась с ним глазами. Он почти улыбаясь смотрел ей прямо в глаза таким восхищенным, ласковым взглядом, что казалось странно быть от него так близко, так смотреть на него, быть так уверенной, что нравишься ему, и не быть с ним знакомой.
Во втором акте были картины, изображающие монументы и была дыра в полотне, изображающая луну, и абажуры на рампе подняли, и стали играть в басу трубы и контрабасы, и справа и слева вышло много людей в черных мантиях. Люди стали махать руками, и в руках у них было что то вроде кинжалов; потом прибежали еще какие то люди и стали тащить прочь ту девицу, которая была прежде в белом, а теперь в голубом платье. Они не утащили ее сразу, а долго с ней пели, а потом уже ее утащили, и за кулисами ударили три раза во что то металлическое, и все стали на колена и запели молитву. Несколько раз все эти действия прерывались восторженными криками зрителей.
Во время этого акта Наташа всякий раз, как взглядывала в партер, видела Анатоля Курагина, перекинувшего руку через спинку кресла и смотревшего на нее. Ей приятно было видеть, что он так пленен ею, и не приходило в голову, чтобы в этом было что нибудь дурное.
Когда второй акт кончился, графиня Безухова встала, повернулась к ложе Ростовых (грудь ее совершенно была обнажена), пальчиком в перчатке поманила к себе старого графа, и не обращая внимания на вошедших к ней в ложу, начала любезно улыбаясь говорить с ним.
– Да познакомьте же меня с вашими прелестными дочерьми, – сказала она, – весь город про них кричит, а я их не знаю.
Наташа встала и присела великолепной графине. Наташе так приятна была похвала этой блестящей красавицы, что она покраснела от удовольствия.
– Я теперь тоже хочу сделаться москвичкой, – говорила Элен. – И как вам не совестно зарыть такие перлы в деревне!
Графиня Безухая, по справедливости, имела репутацию обворожительной женщины. Она могла говорить то, чего не думала, и в особенности льстить, совершенно просто и натурально.
– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
– N'est ce pas qu'il est admirable – Duport? [Неправда ли, Дюпор восхитителен?] – сказала Элен, обращаясь к ней.
– Oh, oui, [О, да,] – отвечала Наташа.


В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
Курагин спросил про впечатление спектакля и рассказал ей про то, как в прошлый спектакль Семенова играя, упала.
– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».
В одну из минут неловкого молчания, во время которых Анатоль своими выпуклыми глазами спокойно и упорно смотрел на нее, Наташа, чтобы прервать это молчание, спросила его, как ему нравится Москва. Наташа спросила и покраснела. Ей постоянно казалось, что что то неприличное она делает, говоря с ним. Анатоль улыбнулся, как бы ободряя ее.
– Сначала мне мало нравилась, потому что, что делает город приятным, ce sont les jolies femmes, [хорошенькие женщины,] не правда ли? Ну а теперь очень нравится, – сказал он, значительно глядя на нее. – Поедете на карусель, графиня? Поезжайте, – сказал он, и, протянув руку к ее букету и понижая голос, сказал: – Vous serez la plus jolie. Venez, chere comtesse, et comme gage donnez moi cette fleur. [Вы будете самая хорошенькая. Поезжайте, милая графиня, и в залог дайте мне этот цветок.]
Наташа не поняла того, что он сказал, так же как он сам, но она чувствовала, что в непонятных словах его был неприличный умысел. Она не знала, что сказать и отвернулась, как будто не слыхала того, что он сказал. Но только что она отвернулась, она подумала, что он тут сзади так близко от нее.
«Что он теперь? Он сконфужен? Рассержен? Надо поправить это?» спрашивала она сама себя. Она не могла удержаться, чтобы не оглянуться. Она прямо в глаза взглянула ему, и его близость и уверенность, и добродушная ласковость улыбки победили ее. Она улыбнулась точно так же, как и он, глядя прямо в глаза ему. И опять она с ужасом чувствовала, что между ним и ею нет никакой преграды.
Опять поднялась занавесь. Анатоль вышел из ложи, спокойный и веселый. Наташа вернулась к отцу в ложу, совершенно уже подчиненная тому миру, в котором она находилась. Всё, что происходило перед ней, уже казалось ей вполне естественным; но за то все прежние мысли ее о женихе, о княжне Марье, о деревенской жизни ни разу не пришли ей в голову, как будто всё то было давно, давно прошедшее.