Томпкинс, Дэниел
| Дэниел Томпкинс Daniel Tompkins 
| ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| 4 марта 1817 — 4 марта 1825 | ||||
| Президент: | Джеймс Монро | |||
| Предшественник: | должность вакантна Элбридж Герри | |||
| Преемник: | Джон Кэлхун | |||
| ||||
| 1 июля 1807 — 24 февраля 1817 | ||||
| Вице-губернатор: | Джон Брум Джон Тайлер Девитт Клинтон Джон Тайлер | |||
| Предшественник: | Морган Льюис | |||
| Преемник: | Джон Тайлер, и.о. | |||
| Вероисповедание: | Пресвитерианство | |||
| Рождение: | 21 июня 1774 Скерсдейл, Нью-Йорк, США | |||
| Смерть: | 11 июня 1825 (50 лет) Томпкинсвилл, Статен-Айленд, Нью-Йорк | |||
| Место погребения: | Церковь святого Марка в Бауэри | |||
| Супруга: | Ханна Томпкинс | |||
| Партия: | Демократическо-республиканская | |||
| Автограф: | 
| |||
Дэниел Томпкинс (англ. Daniel Tompkins; 21 июня 1774 — 11 июня 1825) — американский политик, юрист, конгрессмен, 4-й губернатор штата Нью-Йорк (1807—1817)[1] и 6-й вице-президент США (1817—1825).
Содержание
Биография
Томпкинс родился в Скерсдейле, штат Нью-Йорк, в семье Фокса Медоу[2]. В 1795 году окончил Колумбийский университет в Нью-Йорке[3]. В 1797 году изучал право, когда был принят на практику в суд. В 1801 году был делегатом Конституциональной конвенции штата Нью-Йорк, а в 1804 году членом ассамблеи штата Нью-Йорк[4].
Карьера
Губернаторство
30 апреля 1807 года Томпкинс победил действующего губернатора Моргана Льюиса, получив 35,074 голоса от избирателей. Льюис получил 30,989 голосов. На посту губернатора штата Нью-Йорк Дэниел Томпкинс оставался до 1817 года. В 1810 году он был переизбран, победив кандидата Йонаса Плэтта с результатом 43,094 голоса против 36,484[5]. На выборах 1813 года Томпкинс обыграл своего противника, Стивена ван Ренсселаера, с результатом в 43,324 голоса, а в 1816 году Руфуса Кинга с 45,412 голосами. От предложения стать государственным секретарём США при президенте Джеймсе Мэдисоне отказался.
Во время войны 1812 года Томпкинс оказался одним из самых эффективных военных губернаторов. Он сыграл важную роль в реорганизации милицейских ополчений и способствовал формированию постоянных государственных групп войск, основанных на воинской обязанности[6].
В 1815 году Томпкинс основал поселение вдоль восточного берега Статен-Айленд, названное Томпкинсвиллем[7]. Был построен док вдоль береговой линии, который с 1817 года стал обслуживать паровые паромы, курсировавшие между Статен-Айлендом и Манхэттеном[4].
Вице-президент
В 1816 году Томпкинс был избран вице-президентом при Джеймсе Монро, а в 1820 он был переизбран. В 1821 году был президентом на Конституциональной конвенции Нью-Йорка. После войны 1812 года ни государство, ни федеральное правительство не смогли возместить ему финансовые затраты. На 1824 год федеральное правительство было должно Томпкинсу 95,000 долларов[7]. Финансовые проблемы отрицательно сказались на его здоровье, и вице-президент, попавший в зависимость от алкоголя, стал появляться в Сенате подвыпившим[4].
Смерть
Дэниел Томпкинс умер через три месяца после своей отставки, 11 июня 1825 года в Томпкинсвилле. Был похоронен в Церкви Святого Марка[4].
Напишите отзыв о статье "Томпкинс, Дэниел"
Примечания
- ↑ [www.encyclopedia.com/topic/Daniel_D_Tompkins.aspx Daniel D Tompkins Facts, information, pictures | Encyclopedia.com articles about Daniel D Tompkins]
- ↑ «FOX MEADOW SALES. First Break Made Into Famous Westchester Estate», New York Times, Apr. 3, 1921, p.76
- ↑ [www.economicexpert.com/a/Daniel:D:Tompkins.htm Daniel D Tompkins New York State President United States Vice]
- ↑ 1 2 3 4 [www.answers.com/topic/daniel-d-tompkins Daniel D. Tompkins: Biography from Answers.com]
- ↑ [www.nationmaster.com/encyclopedia/Daniel-D.-Tompkins NationMaster — Encyclopedia: Daniel D. Tompkins]
- ↑ [www.biography.com/articles/Daniel-D-Tompkins-9508711 People — Biography.com]
- ↑ 1 2 [www.britannica.com/EBchecked/topic/599013 Daniel D. Tompkins (vice president of United States)] (англ.). — статья из Encyclopædia Britannica Online.
Ссылки
| ||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Томпкинс, Дэниел
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
