Томсон, Кей

Кей Томсон (родилась 18 февраля 1964 года в Торонто) — канадская фигуристка, выступавшая в женском одиночном катании. Трёхкратная чемпионка Канады.

Тренировалась у Луиса Стонга и Сандры Безик. Имела две оригинальные особенности:

- единственная из всех женщин-одиночниц чисто исполняла сложнейший в те годы прыжок тройной лутц (он покорился ей дважды на чемпионатах мира 1983 и 1984) и это при том, что с остальными, гораздо более простыми прыжками не только не справлялась (флип), но и вообще не планировала их исполнять в программе (риттбергер, сальхов и тулуп), всегда оказываясь с единственным исполненным тройным прыжком в произвольной программе;

- была лучшей исполнительницей вращений в 1982-84 (после ухода из любителей Д.Бильманн) - исполняла их на большой скорости, с огромным количеством оборотов (вплоть до 55-60 в комбинированном в короткой программе), точнейшей центровкой, заклон - назад, на другой ноге, в отличие от большинства фигуристок, с сильным прогибом спины назад, а вращение в винте в уникальной позиции, скрестив ноги.

Спортивные достижения

Соревнования	1981	1982	1983	1984
Зимние Олимпиады	-	-	-	12
Чемпионаты мира	-	8	7	5
Чемпионаты Канады	2	1	1	1

См. также

• Чемпионат мира по фигурному катанию среди юниоров 1979
• Чемпионат мира по фигурному катанию среди юниоров 1980
• Фигурное катание на зимних Олимпийских играх 1984 — одиночное катание (женщины)

Ссылки

www.youtube.com/watch?v=ziurMPy_JSQ

Отрывок, характеризующий Томсон, Кей

Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.