Тональ

Тона́ль (англ. Tonal) — в мифологии индейцев Центральной Америки магический двойник человека, появляющийся вместе с его рождением и имеющий с ним тесную духовную связь. У человека и его тоналя общая судьба — этим он отличается от ангела-хранителя. Тональ чаще всего оказывался животным из джунглей, напр., лисой или ягуаром. Убийство тоналя приводило к смерти связанного с ним человека. Общение с тоналем происходило во сне. Считалось, что нагвалем могут обладать только колдуны или особые люди. Иногда уточняется, что тональ - это не само животное, а заключенная в нём безличная магическая субстанция. В переводе слово тональ связано с днем рождения, календарём, гороскопом и означает некоторую обусловленность, судьбу.

В обычном словоупотреблении тональ и нагваль отождествлялись как зооморфные двойники человека. Иногда встречается различие между этими понятиями по следующему основанию: тональ — тотемное животное, а нагваль — колдун, способный перевоплощаться в это животное. Также проводят различие между тональным и нагвальным животным. Тональ есть у каждого человека, тогда как нагвалем обладают только шаманы. Если тональ обретался при рождении, то нагваль стяжался благодаря особым магическим практикам: паломничество к "святому" месту, бодрствование ночью.

См. также

• Нагваль
• Деймон
• Доппельгангер
• Фамильяр

Ссылки

• [kuprienko.info/skazaniya-o-solntsah-mify-i-istoricheskie-legendy-naua/ Сказания о Солнцах. Мифы и исторические легенды науа] / Ред. и пер. С. А. Куприенко, В. Н. Талах.. — К.: Видавець Купрієнко С.А., 2014. — 377 с. — ISBN 978-617-7085-11-8.
• [www.mezoamerica.ru/indians/maya/religion_meso.html Заметки о религиозно-мифологических представлениях в Мезоамерике]
• [www.gutenberg.org/files/26426/26426-h/26426-h.htm Daniel Brinton, Nagualism: A Study in Native-American Folklore and History, 1894]

Отрывок, характеризующий Тональ

Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потере половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро, французское войско (по той стремительной силе движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское войско. Кутузов хотел атаковать на другой день, и вся армия хотела этого. Но для того чтобы атаковать, недостаточно желания сделать это; нужно, чтоб была возможность это сделать, а возможности этой не было. Нельзя было не отступить на один переход, потом точно так же нельзя было не отступить на другой и на третий переход, и наконец 1 го сентября, – когда армия подошла к Москве, – несмотря на всю силу поднявшегося чувства в рядах войск, сила вещей требовала того, чтобы войска эти шли за Москву. И войска отступили ещо на один, на последний переход и отдали Москву неприятелю.
Для тех людей, которые привыкли думать, что планы войн и сражений составляются полководцами таким же образом, как каждый из нас, сидя в своем кабинете над картой, делает соображения о том, как и как бы он распорядился в таком то и таком то сражении, представляются вопросы, почему Кутузов при отступлении не поступил так то и так то, почему он не занял позиции прежде Филей, почему он не отступил сразу на Калужскую дорогу, оставил Москву, и т. д. Люди, привыкшие так думать, забывают или не знают тех неизбежных условий, в которых всегда происходит деятельность всякого главнокомандующего. Деятельность полководца не имеет ни малейшего подобия с тою деятельностью, которую мы воображаем себе, сидя свободно в кабинете, разбирая какую нибудь кампанию на карте с известным количеством войска, с той и с другой стороны, и в известной местности, и начиная наши соображения с какого нибудь известного момента. Главнокомандующий никогда не бывает в тех условиях начала какого нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Главнокомандующий всегда находится в средине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, всегда противоречащих один другому, вопросов.