Тонганская империя
| Тонганская империя | |||||||
| Tuʻi Tonga | |||||||
| |||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| |||||||
| |||||||
| Столица | Муа | ||||||
| Язык(и) | тонганский язык, самоанский язык, фиджийский язык | ||||||
| Династия | туи-тонга | ||||||
| Преемственность | |||||||
| Тонга → | |||||||
Тонганская империя — государственное образование доколониального периода, располагавшееся на территории современных государств Ниуэ, Самоа, Тонга, Тувалу, Фиджи, а также некоторых других. Большую часть существования империи представителями её правящей династии были туи-тонга, имевшие как политическую, так и религиозную власть. В период правления 24-го императора — Кауулуфонуа II политическая власть была отдана в руки представителей династии туи-хаатакалауа, туи-тонга же стали чем-то вроде верховных жрецов и одновременно богов. Тонганская империя достигла своего расцвета гораздо раньше передачи власти туи-хаатакалауа, ещё в XI — XII веках, при правлении императора Момо и его сына, 11 туи-тонга, Туитатуи. В этот период владения правителей Тонги простирались от полинезийских эксклавов Меланезии (Тикопиа и Анута) на западе до острова Ниуэ на востоке.
История
Тонганская империя была основана легендарным Ахоэиту (тонг. ʻAhoʻeitu), сыном Тангалоа и смертной тонганки по имени Илахева, дочки вождя острова Тонгатапу Секетоа. Если верить мифам, это произошло в середине X века нашей эры. После Ахоэиту, ставшего первым туи-тонга, правил Лолофакангало, его сын Фангаонеоне, затем правителемя империи были Лихау, Кофуту, Калоа и наконец Маухау, чьим правнуком был великий легендарный император-завоеватель Момо. Он вместе со своим сыном Туитатуи совершил ряд военных походов и, подчинив империи многие острова Меланезии и Полинезии, увеличил её территорию почти в два раза. Уже после смерти Момо, Туитатуи построил знаменитый трилитон Хаамонга или Хаамонга-а-Мауи на острове Тонгатапу. Следующим после Туитатуи императором был Талатама, перенёсший королевскую резиденцию в городок Лапаха. Талатама умер, не оставив потомства. После него официально правил Туитонгануи ко э Таматоу, который, как говорят, был не человеком, а деревом, и в период его правления фактически правило собрание вождей столичного города Муа, назывался отцом следующего императора — Талаихаапепе. На самом же деле, Талаихаапепе был родным братом позапрошлого туи-тонга, то есть Талатама. При правителе Талакаифаики началось разрушение великой морской империи Тонга, созданной Момо. Первым из состава его владений вышли острова Самоа (после войны 1286 года), ставшие независимым государством.
Напишите отзыв о статье "Тонганская империя"
Литература
- Николай Сычёв. Книга династий. — АСТ, Восток-Запад. — Т. 2005. — 960 с. — 2500 экз. — ISBN 5170324960.
Отрывок, характеризующий Тонганская империя
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
